— Мистер Бен Ари, условия, которые были обговорены при встрече в Москве, нам удалось выполнить полностью. Мы встретили человека, имя которого было названо вами, и препроводили его сюда…

Бен Ари улыбнулся.

— Полковник, можете ставить дипломатию. Майор Долидзе в курсе наших дел.

— Тогда все проще. Я думаю, вам надо принять у нас шейха и побыстрее отсюда…

Полуян вдруг замялся, а потом и засмеялся.

— Уматывать, — закончил за него Долидзе. — Я тоже так думаю, простите за откровенность. С этим шейхом у нас еще будут заботы…

Полуян кивнул Тарану.

— Приведи шейха, — он посмотрел на Бен Ари. — Прошу прощения, товар немного с душком…

— Господин Васильев…

Полуян улыбнулся. Дипломат не забыл, как он представился в Москве Вахтангу Окропиридзе, и назвал его именно этим именем. Бен Ари протянул Полуяну закрытую на молнию барсетку.

— Здесь все, что завершает наш контракт. Простите…

Он взял Полуяна под руку и отвел в сторону.

— Игорь Васильевич, если со мной что-то случится, в сумочке вы найдете визитку Аарона Гольдберга. Он в курсе всех наших дел и вы доведете с ним до конца финансовые дела. Теперь еще. Не обижайтесь, но я скажу, что тем, кто воюете с чеченскими формированиями на фронте, вряд ли доведется увидеть в плену террористов масштаба, которого взяли вы.

— Хотите сказать, что у Басаева и Хаттаба калибр поменьше?

— Нет, имею в виду другое. Террорист, убивший одного человека, столь же гнусен, как и убийца ста других. Просто и Басаеву, и Хаттабу позволят скрыться, в крайнем случае просто тихо убьют. До суда, как то сделаем мы, дело не доведут. Даже Масхадову этого бояться не стоит.

— Вы уверены?

— На девяносто процентов. Чеченский терроризм подготовила, вскормила и вооружила российская власть. Значит, и суд неизбежно дойдет до этой истины. Но кто же ему такое позволит? — Бен Ари пристально посмотрел на Полуяна. — Надеюсь, вы понимаете, что как дипломат я вам такое говорить не должен. Но как солдат солдату…

— Я именно так все и понял.

Они вернулись к группе. Долидзе вновь наполнил пиалы.

— Мистер Бен Ари, — сказал Полуян, — я надеюсь, вы будете моим свидетелем.

— Простите, господин Васильев, в чем?

— Если власти Грузии предъявят России претензии за нарушение нашей группой государственной границы, я надеюсь, вы подтвердите: девственная чистота суверенной грузинской земли не была тронута.

— Товарищ Васильев! — майор Долидзе сделал обиженное лицо. — Зачем вы так? Я, кажется, не давал причины подозревать меня в двойной игре.

— Майор, давай без обиды. Я в первую очередь думаю о тебе. Мы уйдем, а на тебя доброжелатели накатают телегу, что ты позволил нам здесь бесчинствовать. Мне бы этого очень не хотелось.

— За дружбу! — поднял кружку Долидзе. — Жду, когда здесь появятся русские коллеги. Будет с кем раздавить бутылочку.

Они выпили.

— Ты что-то хотел сказать? — взглянув на майора Долидзе, спросил Таран.

— Хотел. И скажу. Только лучше отойду на свою территорию. Для предосторожности.

— Зачем? — не понял Таран.

— Затем, что ты мужик здоровый, с тобой не сладишь. Не дай бог обидишься еще. Чего доброго кулаком махнешь. А я на своей территории я под защитой самого демократического в мире грузинского закона.

— Ну ты даешь! — усмехнулся Таран. — У нас для таких случаев покупают дамские прокладки с крылышками.