— Мне есть, что сказать тебе, что не может быть сказано при этих детях. — Он повернулся к мальчикам. — Добро пожаловать в Камелот. Теперь отойдите к воротам и ждите там.

Они подчинились.

— Дары, дары! — засуетился распорядитель двора. — Скорей, дары! Похоже, все идет не слишком хорошо.

Выхватив у слуги ларец, он пробежал несколько шагов, положил его к ногам короля, а потом поспешил отойти. Артур и взглядом не удостоил сокровища. Он говорил с Моргаузой, и хотя стоявшие у ворот не могли ни слышать, что там говорится, ни видеть ее лица, они заметили, как королева сперва с вызовом и неповиновеньем выпрямилась, затем снова склонилась в просительной позе, как в жестах ее проступил страх и как все это время король стоял словно камень и словно каменным было его лицо. Лишь Мордред в своем озарении увидел в нем усталость и горе.

Тут их беседу прервали. Из-за ворот послышался шум, потом топот, который становился все громче. Стук копыт. Лошадь галопом поднималась по мощеной дороге. Хрипло прокричал что-то мужской голос.

— Курьер из Гвелума! — вполголоса выдохнул один из стражников. — Клянусь громом, быстро же он добрался! У него, верно, срочные известья!

Вызов. Ответ. Еще один крик, скрип и скрежет отворяемых ворот. Усталая лошадь процокала копытами по брусчатке. От этой загнанной лошади пахло стылым потом. Задыхаясь, курьер бросил что-то стражникам и без промедленья проехал туда, где стоял король с Моргаузой.

Спешиваясь, всадник едва не упал с седла от усталости и опустился перед королем на одно колено. Король, казалось, был разгневан, что его прервали, но курьер заговорил спешно и настойчиво, и мгновенье спустя Артур поманил к себе стражников. Двое подошли и остановились по обе стороны от Моргаузы. Король повернулся и, сделав знак курьеру следовать за ним, пошел вверх по дороге. У подножья лестницы, ведшей ко входу во дворец, он остановился. Минуту-другую король и курьер просто говорили, но от сторожевой башни мальчики почти ничего не видели и не слышали. Потом король внезапно развернулся к массивным дверям и что-то прокричал.

В мгновенье ока рухнуло застывшее безмолвие ночи; из тревожной тишины, в которую был погружен дворец, восстало что-то, подобное боевому порядку перед битвой. Двое конюхов вывели огромного мышастого жеребца, всем телом повисая на поводьях — могучий конь рвался и вскидывал голову, издавая боевой клич. Выбежали слуги, принесшие королевские плащ и меч. Распахнулись ворота. И вот Артур уже в седле. Заржав, огромный скакун стал на дыбы, словно пытался подняться в освещенную факелами тьму, потом, повинуясь удару шпор, рванулся вперед и будто брошенное в ночь копье пролетел мимо мальчиков и под арку ворот. Конюхи увели загнанную лошадь курьера, а за ними последовал, прихрамывая будто калека, сам курьер.

Сторожевую башню захлестнула суматоха, прерываемая резкими и точными приказами. Ратники Мельваса удалились, а мальчиков, распорядителя двора и слуг королевы поспешно повели вверх по дороге ко дворцу, мимо того места, где напряженно застыла меж двумя стражами Моргауза. Стоило им достигнуть ворот дворца, как оттуда вырвался отряд вооруженных всадников: вытянувшись в колонну, отряд пронесся галопом мимо них, и вот уже словно хвост змеи исчез под аркой ворот, спеша вслед королю.

Топот копыт замер вдали. С грохотом вновь захлопнулись внешние ворота Камелота. Само эхо стихло. Дворец постепенно замирал, снова обретая неустойчивый покой. Мальчики, ожидавшие у ворот дворца в окружении слуг в стражи, придвинулись ближе друг к другу; растерянность в их душах начинала понемногу сменяться страхом.