Наконец оба они вернулись туда, где ожидала Моргауза.

— Госпожа, — начальник стражи с церемонной любезностью склонил голову, — никто не ожидал увидеть тебя здесь в такой час, нас уведомили, что ты прибудешь лишь завтра. У меня нет никаких распоряжений относительно тебя и твоей свиты. Если ты соизволишь обождать, я пошлю гонца…

— Король в большом зале?

— Да, госпожа, король ужинает.

— Тогда отведи меня к нему.

— Госпожа, я не могу сделать этого. Если ты…

— Тебе известно, кто я? — Холодный как лед голос должен был нагнать страху на служивого.

— Разумеется, госпожа…

— Я сестра Верховного короля, дочь Утера Пендрагона. Неужто меня будут держать здесь за воротами будто просительницу или курьера?

На лбу начальника стражи выступила испарина, но в остальном по нему было незаметно, что он слишком уж встревожен.

— Разумеется, нет, госпожа. Разумеется, не здесь, за воротами. Прошу тебя, проезжай за стены. Как раз сверху спускается разводящий, чтобы закрыть ворота. Но боюсь, тебе придется подождать у сторожевой башни, пока не вернется посланный мной наверх гонец. У меня есть приказ.

— Пусть будет так, я не стану осложнять тебе службу. С ним отправится распорядитель моего двора. — Моргауза говорила ровно и твердо, как будто даже сейчас ни минуты не сомневалась в том, что распоряженье ее будет исполнено. Этот приказ она смягчила самой милой из улыбок. Но Мордред видел, что ей не по себе. Настроение всадницы передалось и лошади: мышастая переступила с ноги на ногу и вскинула голову так, что спутались золотые кисти.

Начальник стражи согласился на это с явным облегченьем, и, получив распоряженья своей повелительницы, распорядитель двора отбыл, сопровождаемый по бокам двумя стражниками. Моргауза и ее свита проехали через глубокую укрепленную арку Королевских врат, где вынуждены были остановиться под самой стеной.

Со стуком закрылись за ними створки огромных ворот. С грохотом упали в скобы брусья. Над головой эхом отдавались тяжелые шаги часовых в проходах по стенам. По иронии судьбы, те самые звуки, которые с удвоенной силой должны были напомнить Мордреду о том, что он пленник, все еще принужденный неподвластными ему силами встретить неизвестную и сомнительную судьбу, едва доходили до юноши. Он был слишком занят тем, что осматривал свое окруженье. Ведь перед ним — Камелот.

Склон холма поднимался еще на несколько сотен локтей вверх, мощеная дорога вела по нему под стены дворца, а вдоль дороги вытянулись столбы с факелами в скобах. На полпути дорога расходилась на три: левая тропа уводила к воротам в стенах дворца, за которыми виднелись кроны зимних голых деревьев. Еще один сад? Еще одно узилище, построенное на забаву королеве? Другая тропа ответвлялась вправо и, обогнув стены дворца, уходила ко вторым, большим по размеру воротам, которые, вероятно, вели в город. Над городской стеной можно было различить крыши и башенки домов, лавок и мастерских, выстроившихся вокруг рыночной площади, позади которой, к северу, располагались конюшни и казармы гарнизона. Городские ворота были закрыты, и под самими стенами, кроме часовых, не было ни души. Средняя же тропа вела к главной лестнице в Артурову цитадель.

— Мордред!

Голос неожиданно вырвал его из глубокой задумчивости; Мордред поднял глаза. Моргауза манила его к себе.

— Сюда, стань подле меня.

Мордред тронул коленями своего вороного, заставляя его стать справа от лошади Моргаузы. Гавейн уже собрался было подстегнуть и своего жеребца, чтобы занять место по левую руку королевы, но Моргауза махнула ему оставаться на месте.

— Оставайся с остальными.

Гавейн, который с самой драки на постоялом дворе держался с Мордредом отчужденно и холодно, нахмурился, но промолчал и осадил коня.