Да, поистине жизнь прекрасна!

Джек Гримальди вышел из вертолета, держа перед собой бухгалтерские книги Сантелли. Броньола обернулся к Джеку и со счастливым выражением на лице взял у него этот «клад». Подчиненные сурового начальника ФБР никогда еще не видели своего босса таким возбужденным и довольным.

Наконец Болан опустил Розу на землю и тихонечко прошептал ей в самое ухо:

— Подожди немного.

Затем он повернулся к Броньоле.

— Гарольд, ты успел прослушать все записи?

— Разумеется! Я наслаждался ими, пока ты отсутствовал. Мы уже следим за судном, которое сейчас направляется к мысу Генри, и даже получили копию их таможенной декларации: согласно ей это корыто перевозит станки в разобранном виде до Амстердама. У нас есть также список всех пассажиров, среди которых один финансист из Цюриха, два коммерческих агента, которые в последнее время купили довольно много цистерн для транспортировки и хранения горючего в Европе. Они оба фигурируют в картотеке ЦРУ. Кроме них, на судне еще восемнадцать пассажиров — все иностранцы. У них довольно угрюмый вид, и я думаю, что это охрана, которой поручено проследить за доставкой товара. Теперь ты сам видишь, что мы не ошиблись — дичь пытается улететь.

— Можно ли перевозить таким образом золото и серебро?

— Нет. Так, как они это делают, нельзя.

— Значит, надо предупредить соответствующие органы, пусть они остановят судно и обыщут его.

— К сожалению, все не так просто, — вздохнул Броньола.

— Это еще почему? — поднял брови Болан.

— Судно ходит под алжирским флагом. Некоторое время тому назад Министерство иностранных дел издало приказ: как можно деликатнее относиться ко всему, что имеет хоть какое-нибудь отношение к Алжиру. Другими словами, это означает запрет на проведение подобных операций.

— Но ведь могут быть исключения?

— Конечно. К тому же, как правило, такие исключительные меры не очень продолжительны. Речь идет о небольшом кризисе в дипломатических отношениях между нашей администрацией и правительством Алжира по поводу некоторых аспектов деятельности секретных служб в Африке.

Болан мрачно взглянул на Розу.

— Гарольд, уж не хочешь ли ты сказать, что мы из чисто дипломатических соображений позволим этому дерьму выскользнуть из наших рук?

— Успокойся, уж больно ты быстрый! Мы вплотную занимаемся этой проблемой. Нам понадобится день или два, но...

— Об этом не может быть и речи!

— Да ведь ты прекрасно знаешь, что можно остановить и обыскать судно в любом месте, в том числе и в Амстердаме.

— Да нет же! Чем дальше уйдет это судно, тем труднее будет захватить его. Груз ни в коем случае нельзя выпускать за пределы наших территориальных вод!

Броньола и сам начал нервничать.

— Не хочешь ли ты, чтобы мы объявили войну Алжиру?

— Разумеется, нет, — терпеливо ответил Болан.

— Послушай, Мак...

— Гарольд, тебе нужно только сделать вид, что ты ничего не видишь и не слышишь.

— Я не могу! Да это и не нужно: ведь мы можем наблюдать за судном на протяжении всего рейса, разумеется, если появится такая необходимость. Мы можем рассчитывать на полное сотрудничество с...

— Весьма сожалею, но этого недостаточно.

— Так что, атаковать его? Но в эхом случае на тебя набросится вся береговая охрана и морская полиция! Послушай меня, Мак, завтра суббота, потерпи еще один день, и ты получишь полную свободу действий! Ведь ты не хочешь испортить с таким трудом налаженные отношения из-за.