Или хотя бы сделает вид, что поверит и не станет задавать лишних вопросов. Но письмо у Вероники, наверное, лучше взять. Нельзя упускать такую возможность. Если Вероника, конечно же, его напишет.
В это время на другом конце города, в небольшом скромном особнячке, окруженном добротным забором из красного кирпича, поверх которого торчали заостренные колья кованной решетки Вероника действительно собирала чемоданы. Точнее делала вид, что собирает. Вот уже полчаса, как она бестолково складывала и раскладывала одну и ту же вещь, перекладывая ее из одного отделения чемодана в другое, вспоминая и пытаясь понять, что же все-таки произошло.
Все началось с банального чаепития. Новая соседка пригласила ее в гости, а Ника с радостью согласилась. Ей, заточенной в четырех стенах с детьми, любое общение было, как глоток воздуха. В тот вечер Ника практически влюбилась в женщину, представившуюся Татьяной. Влюбилась в ее вкус и стиль, в ее любовь к жизни. У них было много общего. Обе не могли есть за наспех накрытым столом, обе любили кофе из изящных чашек, обе пользовались нишевыми парфюмами, зажигали свечи по поводу и без и стремились сделать свое жилье похожим на картинку из журнала. Придя в невиданный восторг от того, что, возможно, она нашла новую подругу, на следующий день Ника пригласила Татьяну в гости в свой дом.
К сожалению, в тот день Татьяна стала свидетельницей некрасивой сцены. Злата закатила истерику по незначительному поводу, а Роберт, обделавшись в подгузник, тихонько снял его и размазал все содержимое по персидскому ковру, который Ника лишь недавно купила за немыслимую сумму, которую скрывала от Родиона.
Ника, уже заведенная Златой, не сдержалась и повысила голос на Роберта, пришлепнув его по попе, чем немедленно вызвала новую порцию ора и рева. Непослушный мальчишка, казалось, все делал ей на зло. Ведь она запрещала ему снимать с себя подгузники и уж тем более размазывать их содержимое по полу.
Он знал, что матери это не нравится и за этим последует наказание, но каждый раз упорно проворачивал одно и тоже. Он просто сводил ее с ума. Психологи писали, что таким образом дети привлекают внимание взрослых, но почему же он не брал это внимание, когда она предлагала ему почитать книжку, или порисовать, или полепить вместе? Почему внимание нужно было привлекать только таким варварским способом?
Злата рыдала, обиженная тем, что мать отказалась выполнить ее просьбу. Роберт вторил ей. И тут у Ники сгорели предохранители. Она заорала на детей в ответ, совершенно не стесняясь присутствия постороннего человека в доме. Точнее, даже не думая о нем.
Как это ни странно, на помощь пришла Татьяна. Она пообещала девочке, что завтра принесет ей подарок. Этого хватило, чтобы утихомирить Злату. Настала очередь Роберта. Взяв малыша за руку, Татьяна отправилась вместе с ним за салфетками, вместе они ликвидировали последствия катастрофы. Татьяна ловко сменила подгузник, пока рыдающая Ника пыталась сквозь слезы уговорить ее этого не делать, но на самом деле она была счастлива, что хоть кто-то позаботился о ее детях вместо нее.
Движения Татьяны были размерены и неторопливы и в то же время она хорошо знала, что делает. Катастрофа была ликвидирована за несколько минут. Соседка скатала ковер в рулон и пообещала, что сама отвезет его в чистку. Родион ни о чем не узнает, она обо всем позаботится.
После чего налила Веронике пятьдесят граммов коньяка и в приказном порядке распорядилась выкладывать все.
И Вероника действительно выплеснула на незнакомого человека накопившееся. Говорила долго, несколько часов, после чего моментально почувствовала себя лучше. На прощание женщина крепко обняла ее, дала номер телефона и попросила звонить, как только почувствует, что ей нужна помощь и поддержка. Она рядом.
С того времени Татьяна стала заглядывать к Веронике почти каждый день на несколько часов, занимала ее детей и давала самой Нике возможность поваляться в ванной или съездить в спортклуб. |