– Нам не дали в него сесть! – торжествующе воскликнула Вероника, – милые люди все время нас отталкивали, орали, куда я с коляской прусь. И вот очередной автобус уезжает, а я стою и плачу на остановке. Потому что Родиона нет, машины не останавливаются, в автобус не сядешь. К врачу мы в тот день так и не попали, и Роберт заболел воспалением легких, а после него и Злата. И мне пришлось с обоими лежать в больнице. По очереди. Няню ведь туда не отправишь, правда? Идеальные родители Родиона этого не поймут. Да и он сам тоже. И вообще никто не поймет, как мать могла не лечь в больницу с ребенком. Ну про детские больницы я тебе ничего не буду рассказывать, ты мне все равно не поверишь. Вот так моя жизнь превратилась в ад.

Дина не сводила глаз с подруги. Ее рассказ совершенно не вязался с внешностью сказочной феи, рожденной, чтобы порхать с цветка на цветок, собирая нектар и медовую росу. Дети, автобусы с недружелюбными гражданами, инфекционки, промокшая обувь – это какая-то другая реальность. Это все совершенно не про Нику.

– И ты решила исчезнуть? – резюмировала Дина, тяжело вздыхая.

– Не совсем так, я ведь не конченная дрянь, – усмехнулась Ника, – но мне все чаще хотелось оказаться в другом месте и в другое время. Постепенно я начала понимать, что совершила ошибку. Что Родиону нужна другая жена. Ну, такая, как ты. А моим детям – другая мать. Понимаешь, ведь есть женщины, рожденные для этого, – она пытливо заглянула Дине в глаза, словно ища в них одобрения и оправдания.

Молодые женщины не заметили, как поднялась метель и хлопья щедро разбрасываемого небесами снега, припорошили дорожки и их самих, укутывая в белоснежные мягкие шубы, чье обманчивое тепло могло заморозить обеих до смерти.

– Ника, эти женщины называются «взрослые и ответственные», – усмехнулась Дина и покачала головой. Признание подруги ее не шокировало. Нечто такое она и ожидала услышать.

– Просто детство закончилось, понимаешь, Вероника? Больше не придут взрослые и не сделают что-то вместо тебя. Ты теперь сама взрослая и должна отвечать за свои поступки.

– Именно этим я и занимаюсь! – в голосе Вероники зазвучала сталь, и она повторила то, что Дина уже однажды слышала, – принять такое решение, как приняла я, мог только взрослый и ответственный человек.

– Какое решение? – фыркнула Дина, – бросить мужа и детей?

– Нет! – отчаянно воскликнула Вероника и снова вцепилась в руку Дины и даже слегка потрясла ее, словно пытаясь достучаться, – нет, не бросить! Дать им шанс на лучшую жизнь. Ты не понимаешь, да и, наверное, это чудовищно звучит, но им будет лучше без меня.

– Нет, – покачала головой Дина, с трудом борясь со слезами и в очередной раз дивясь хитросплетениям судьбы.

Вот уж, поистине, бойся желаний своих. Вероника так желала чужого мужчину и чужого счастья, пусть даже ценой боли лучшей подруги, что пошла по трупам. Но вместо счастья получила лишь горькие страдания. Впрочем, получила ли? Сама Вероника сейчас выглядит куда лучше, чем Дина, ставшая ее жертвой, и находится в гораздо более лучшем положении.

– Что «нет»? – непонимающе переспросила Вероника.

– Нет, им не будет лучше без тебя, – сформулировала свою мысль Дина, – это тебе будет лучше без них. Будь честной хотя бы сама с собой.

– Чего ты хочешь? – устало вздохнула Вероника, сдаваясь. Она потерпела фиаско – ее пламенная речь явно не впечатлила присяжных в лице Дины.

– Ты должна вернуться и все честно рассказать, – решительно заявила Дина.

– С ума сошла? – взвизгнула Вероника, отходя на несколько шагов и пытаясь прийти в себя, – конечно же, я не буду возвращаться и никому ничего рассказывать, это невозможно.