— Если верить Пату Махони, Великий Тарстон скоро начнет доставать из цилиндра яркие шарфы.

— Бедный старик, — вздохнула Лиз. — От страха за Джерри у него помутилось в голове.

Послышался вой полицейской сирены, взвизгнули тормоза, и сержант Мейсон вышел из кабины. Лицо у него было серое.

— Мы их нашли. Их обнаружил вертолет.

— Где? — коротко спросил Хэвиленд.

— Старая каменоломня у озера. Но автобус не мог туда проехать.

— Мы же осматривали проселок!

— Автобуса там нет, — ответил Мейсон. — Но дети! Школьные учебники, ранцы, пара курток лежат на краю карьера. И… и в карьере.

— В карьере?

— Там шестьдесят пять футов воды. Одежда плавает на поверхности. О боже, Хэвиленд. Что, если…

Глава 11

Клейтон зашевелился как растревоженный муравейник. Толпа запрудила улицы. Вереница машин двинулась к шоссе. Две из них столкнулись на выезде из города, наглухо перегородив дорогу. Люди бежали к каменоломне, крича: «Они нашли детей!»

Это невозможно, уверял себя детектив. Они же не единожды осмотрели проселок, ведущий к заброшенной каменоломне. Отпечатков шин автобуса не было, а в пятидесяти ярдах от шоссе кончались и следы, оставленные машиной Телицки. Дорога заросла кустарником и молодыми деревьями. Вчера и сегодня утром вертолеты пролетали над карьером и не заметили ничего подозрительного. Там не могло быть ни детей, ни автобуса. И тут будто молния пронзила детектива, и он бросился к шоссе.

По проселку действительно никто не ездил. Но со времени исчезновения прошло сорок восемь часов. И теперь автобус мог подъехать к каменоломне с другой стороны горы.

Скрипнув тормозами, остановилась патрульная машина, Телицки открыл дверцу, Хэвиленд прыгнул в кабину, и они помчались к шоссе на Лейквью. Но они добрались лишь до поворота, где столкнувшиеся машины перекрыли движение, вылезли из кабины и побежали к проселку.

— Можно ли подъехать к каменоломне с другой стороны? — прокричал Хэвиленд.

— Со стороны Джонсвилля там идут поля, отделенные от каменоломни лишь узкой полоской леса, — ответил Телицки. — Там наверняка можно проехать.

Возможному объяснению всегда отдается предпочтение перед объяснением невероятным, и Хэвиленд ускорил шаг.

На проселке, бампер к бамперу, стояли машины.

— Надо освобождать дорогу, — сказал Телицки. — Иначе к каменоломне не проедут ни пожарная машина, ни кран.

— Пожарная машина? — удивился Хэвиленд.

— Да, чтобы откачать воду. А на кране есть крюки, которыми можно подцепить автобус, если он в карьере. Эти машины нужно убрать.

Оставив Телицки на шоссе, Хэвиленд поднялся наверх. На земле валялись учебники, ранцы, куртки, шапки. Старая каменоломня была доверху залита водой.

Каким-то чудом шерифу Пибоди удалось добиться того, что детские вещи остались нетронутыми. Кто-то нашел следы машины, подъезжавшей к карьеру со стороны Джонсвилля. Ширина шин указывала на то, что детей или, хотя никто не решался сказать об этом вслух, их тела, привезли не на микроавтобусе.

Но, несмотря на всеобщую истерию, у Хэвиленда возникло и все более крепло ощущение, что в карьере нет ни детей, ни автобуса. Ему вспомнились слова Пата Махони о принципе фокусов Тарстона: «Главное — заставить зрителей думать только о том, что нужно фокуснику». У каменоломни собрался весь город, и кто-то очень этого хотел.

К карьеру подъехала ярко-красная пожарная машина.

— Когда вы заметили детские вещи? — спросил Хэвиленд у пилота вертолета.