Принц уже догадывался, что произошло, но пока отказывался себе верить. Он подошел к туше чудовища и осторожно надрезал лезвием меча живот единорога. Крови, вопреки его опасениям, там не было. Из разреза появилась человеческая рука, которую Сальтар и перехватил, помогая перерожденному существу выбраться.

Когда он смотрел на Реоса, ему казалось, что из единорога получится могучий человек. Здоровенный такой, возвышающийся над толпой, с широкими плечами и кулаками, ничем не уступающими копытам. Но тот, кого он видел перед собой сейчас, оказался совсем другим. Сальтар не знал, почему: по воле ведьмы, заколдовавшей его, или по прихоти судьбы.

Он был ниже Сальтара, но все равно чуть выше большинства мужчин империи — кроме, разве что, гигантов из провинции Тол. Молодой мужчина, выбравшейся из опустевшей туши единорога, оказался худым, но очевидно не слабым — его поджарое тело было словно соткано из мышц, сухих и оттого не слишком заметных. Одежда скроет их, и мало кто сможет догадаться, что на самом деле он сильнее, чем выглядит. Но сейчас он был без одежды, поэтому рассмотреть его было несложно. Длинноногое тело было создано для бега — подарок от природы за то, что Реос потерял. Его кожа была необычного оттенка: очень смуглая, как будто пеплом присыпанная. Ему придется прятать ее, если он захочет скрыться в толпе.

Глаза, шокированно рассматривавшие теперь его новое тело, были темно-карими, черными почти. Они ярко горели на тонком лице, ничем не похожем, как ни странно, на конскую морду. Скорее, он напоминал Сальтару лиса, далекого от мира единорогов. Волосы мужчины оказались очень длинными, прямыми и гладкими, совсем как грива. Они укрывали его сплошной пеленой почти до талии, а пряди покороче падали на его лицо. Чтобы освободить от них глаза, ему приходилось резко дергать головой, и этот жест как раз был типично лошадиным.

Он, не раз повторявший, что готов ко всему, все равно был растерян сейчас. Ведь одно дело — представлять себя другим, другое — действительно стать тем, кого ты раньше даже не видел. Реос перевел беспомощный взгляд на Сальтара, но не сказал ни слова.

Принц все равно догадался, что происходит.

— Голос используй, — посоветовал он. — Похоже, общаться мыслями ты больше не можешь.

— Как… — неуверенно произнес Реос, и тут же прижал руку к горлу. — Это больно!

— Привыкнешь. На вот, одеться попробуй!

Он бросил единорогу одежду, которую ему дала ведьма. Эти вещи, скорее всего, раньше принадлежали Танису, и хоть это уже не имело никакого значения, касаться их все равно было противно.

Реос не нуждался в подсказках, с одеждой он разобрался быстро, но это не означало, что ему было просто одеться. Его движения пока были неуверенными и робкими, он то и дело заваливался вперед или на бок. Он, всю жизнь двигавшийся на четырех копытах, не справлялся с телом, у которого были ноги и руки.

— Ты как? — поинтересовался Сальтар. — Не жалеешь, надеюсь?

— Не жалею, но это сложнее, чем я думал. Я на себя похож?

— Ничего общего.

— Жаль, — вздохнул Реос. — Но это все равно лучше, чем остаться здесь.

— Вот тут спорить не буду.

— У вас такие легкие тела… Надеюсь, меня ветер поднимать не будет!

— По-моему, ты недооцениваешь человеческий вес! — рассмеялся принц. — Но ты ведь все равно не человек, так? Аналейра использовала на тебе то же заклинание, что на Танисе и Иссе. По идее, ты должен был сохранить хотя бы часть своих способностей. Получилось?

— Не знаю, — отозвался единорог. — Я ведь настоящим человеком никогда не был, мне трудно сравнить! Сейчас все стало другим, только это я и могу сказать.