У Лили падает сердце:

– Что?

– Уверена, ничего страшного не случилось. Правда. В девяти случаях из десяти – причина проста и невинна. Уверена, он вернется домой прежде, чем вы ляжете спать.

– Правда? Я знаю, вы в это не верите. Я уверена – вы верите мне. Уверена, это так.

Полицейская вздыхает.

– Ваш супруг – взрослый человек. Он не в группе риска. Я не могу открыть дело. Но давайте я проверю его данные в нашей базе, посмотрю, не приводили ли кого-нибудь подходящего под его описание.

У Лили сжимается сердце:

– Приводили?

– Да. Ну, понимаете. Приводили в полицейский участок. На допрос. И отправлю запрос в местные больницы. Может, он попал к ним.

– О боже.

Лили представляла эти картины всю ночь. Карл под колесами автобуса, заколотый ножом и брошенный умирать в переходе, плывущий лицом вниз по темным водам реки Темзы.

– Пока это все, что я могу для вас сделать.

Лили понимает, полицейская оказывает ей любезность, и заставляет себя улыбнуться.

– Спасибо. Я вам очень признательна.

– Но мне нужна фотография. У вас есть подходящая?

– Да, да, конечно.

Лили роется в сумочке, открывает кошелек и достает снимок из фотобудки: Карл, серьезный и красивый. Она передает карточку полицейской, ожидая, что та скажет что-нибудь насчет его невероятной привлекательности. Или насчет того, что он похож на Бена Аффлека. Но та просто прячет снимок в блокнот и произносит:

– Я вам его верну, обещаю. А пока поговорите с его друзьями и семьей. С его коллегами. Может, удастся что-нибудь выяснить.

Оставшись одна, несколько минут Лили стоит и смотрит в окно. Внизу – маленькая парковка. Там стоит черный «Ауди А5» Карла, на том самом месте, где он оставил его после воскресной поездки в супермаркет. От одной мысли о совместном походе в супермаркет с Карлом ей хочется свернуться в комочек и зарыдать.

Потом она оборачивается и смотрит на их дом. Квартиру, которую Карл для них выбрал, новую квартиру в новом доме, где никто не пользовался до них кухней, а крышка унитаза была еще заклеена бумажной лентой. Новое место, чтобы начать новую жизнь. С тяжелым сердцем Лили начинает открывать и обыскивать ящики, просматривать бумаги, пытаясь отыскать какую-нибудь неизвестную ей ранее деталь о муже, которая поможет разгадать загадку его исчезновения.

У нее в сарае не впервые ночует странный человек. За прошедшие годы она сдавала его многим незнакомцам. И порой куда более странным, чем Фрэнк. Но она хотя бы знала, кто они такие, откуда пришли и зачем. У них была история.

Но этот человек, «Фрэнк», вышел на сцену с другой стороны, тихо, без сценария. Его обаяние – а он очень обаятелен – ее нервирует. Кусочки и обрывки бумаг в его карманах не дали никакой ценной информации, кроме того, что во вторник вечером он приехал с вокзала Кингс-Кросс в Рэдинхауз-Бэй, а в какой-то другой момент своей недавней жизни потратил двадцать три фунта в хозяйственном магазине и купил багет и банку колы в закусочной.

Приняв ванну, он вышел на кухню в одежде Кая – порозовевший, взволнованный и ужасно смущенный. С мокрыми густыми каштановыми волосами и босиком. «Красивые ноги», – подметила Элис. К сведению. Она смотрела, как он ел пиццу, пытаясь сдержать импульс запихнуть себе в рот все сразу из-за сильного, дикого голода. Она предложила ему пиво, и он на мгновение замешкался, видимо, пытаясь определиться, любит ли он пиво или нет.

– Бери, – сказала она. – Давай узнаем о тебе хотя бы это.

Он взял пиво, и картина получилась немного странная – они вчетвером стоят и едят пиццу в компании большого испуганного мужчины в подростковой толстовке.