— Сожалею, отец.
Офицер спрятал пистолет, повернулся и вышел. Священник стоял и смотрел, как он уходит. Когда дверь закрылась, он, не поворачивая головы, тихо сказал:
— Можешь выйти, Бинни.
Бинни отдернул занавес.
— Майкл? — воскликнул он. — Это вы?
Священник медленно повернулся, и я оказался лицом к лицу с тем, кого называли Коротышкой.
Коротышка
Немного спустя дверь открылась, и появился Корк; за ним в дверном проеме виднелся Бинни, сидящий на краешке стола. Я знал, что ему под шестьдесят, но когда он снял очки в роговой оправе и начал их протирать носовым платком, то показался старше, значительно старше.
Он сказал:
— Думаю, что должен поблагодарить вас, майор Воген. Считаю, что мы — ваши должники.
— Бинни вам все рассказал?
— О Норе и Фрэнке Берри? — Он надел очки. — О да! Можете считать, что он ввел меня в курс дела.
— Что же вы собираетесь делать?
Снаружи послышались звуки подъезжающих автомобилей и крики команд.
Он грустно улыбнулся:
— В такой обстановке трудно что-то предпринять, майор. Подождите здесь.
Он взял с вешалки шляпу с загнутыми полями, какие носят священники, надел и поспешно вышел из церкви.
Я спросил:
— Часто он так делает? Я имею в виду — выдает себя за священника?
— Это удобно, вы же знаете. Монахини и священники — все к ним относятся с уважением, и армии приходится быть осторожной в отношениях с церковью. Люди очень легко обижаются на такие вещи.
— Ну а что насчет местного священника?
— Здесь его нет. Раз в неделю приезжает из Страбана молодой иезуит.
— Выходит, Корк действует неофициально?
Он язвительно рассмеялся:
— Церковь никогда не была на самом деле другом ИРА. Если они узнают об этом, будет большой шум.
— Что он собирается делать, как ты думаешь? Я имею в виду Нору?
— Он ничего не сказал.
Бинни подавленно умолк, глядя в пустоту; нервная реакция, понятное дело. Я вернулся в свое кресло и уставился в противоположную стену, чувствуя себя уставшим как никогда.
Немного спустя главная дверь церкви отворилась и закрылась вновь, пламя свечей на алтаре заколебалось. Мы прижались к стене, Бинни со своим треклятым браунингом наготове, но это оказался Корк. С ним был маленький изможденный старичок в матерчатом кепи, потертом пальто и грязных ботинках.
— Прибыли еще солдаты. — Корк повесил шляпу. — И я подозреваю, приедут еще. В основном парашютисты. Я говорил с этим юным лейтенантом. Его фамилия Гиффорд. Хороший парень.
Он неопределенно улыбнулся, и Бинни спросил:
— Что же все-таки произошло, ради Бога?
— Кажется, они считают, что вы там, на дне пропасти, среди обломков вашего автомобиля. Они все еще ищут. Думаю, вам лучше было бы пойти наверх, на ферму, пока я разберусь со всем этим. Шон проводит вас. — Он обернулся ко мне: — Это всего с полмили вверх по долине, позади церкви, майор. Вы будете там в безопасности. Там есть укрытие, как раз для подобных случаев, они ее никогда не обнаружат.
— А Нора? — возбужденно перебил его Бинни. — Что будет с ней?
— Все в свое время, Бинни, мой мальчик. — Корк потрепал его по плечу. — Теперь мне пора.
Он взял шляпу и снова вышел. Дверь стукнула, пламя свечей затрепетало, но на этот раз большая часть их погасла. Я подумал: а не дурной ли это знак?
У домика был плачевный вид, он давно нуждался в побелке. |