— Предполагается, что перед зарей я отправлюсь на нашей «Кетлин» с Дули и одним из его дружков за компанию. Мне кажется, они выбросят меня за борт, когда я сделаю то, что им нужно, и поэтому я заявил Берри, что поеду, только если ты будешь со мной.

— И он согласился? Почему?

— Две причины. Первая: он хочет, чтобы я хорошо себя чувствовал во время этого дела, скажем так.

— А вторая?

— Он, скорее всего, решил, что Дули сможет одновременно присмотреть за нами обоими.

Он был в состоянии крайнего напряжения, кожа на скулах натянулась, лицо стало бледным; но когда он заговорил, голос был спокойным, почти бесстрастным:

— Что же мы можем сделать?

— Не имею ни малейшего представления, потому что многое зависит от неизвестных причин. Например, позволят ли нам заходить в рубку?

— А почему это так важно?

Я напомнил ему о секретной панели под столиком для карт.

— Что бы ни произошло, — продолжил я, — но если у тебя будет хоть малейший шанс достать один из этих пистолетов, воспользуйся им. Кстати, они оба с глушителями.

Но его не интересовали технические детали, даже когда разговор шел о излюбленном деле.

— А если они вообще не пустят нас в рубку? Если нас и близко не подпустят к пистолетам?

— Очень хорошо. Скажем так, я дважды поднялся из затонувшего корабля. Когда я спущусь в третий раз, ты затеешь потасовку. А я выплыву с другого борта катера, поднимаюсь и незаметно проникаю в рубку.

Он обдумывал это некоторое время, потом медленно кивнул:

— Не думаю, что у нас есть выбор, верно, майор? Ну а потом?

— Не забегай вперед. Может случиться, что никакого «потом» не будет. И вот еще что: я заметил одну интересную вещь. Ряды группы «Сыны Эрина», кажется, быстро редеют. С того времени, как мы приехали сюда, я видел только Дули и еще четырех человек. Даже если считать, что один сторожит Нору, то с таким войском можно справиться.

При упоминании ее имени он побледнел, глаза ввалились.

— Вы видели ее еще раз?

Я покачал головой:

— Нет.

— А ее лицо, майор? Она пала духом. — Он вцепился руками в спинку кровати. — Клянусь Христом, я вырву ему глаза за то, что он сделал с ней.

Я не сомневался: он так и сделает.

На другом конце у входа стоял большой лодочный сарай, где, очевидно, находился сторожевой корабль, хотя я не был в том уверен, потому что массивные деревянные двери были закрыты. Наша «Кетлин» была причалена у каменной лестницы, ведущей к воде, и Дули подтолкнул нас туда.

Его напарник был уже на борту: приземистый мужчина грубого вида с копной рыжих волос и спутанной бородой, в рыбацких сапогах, отвернутых ниже колен, и грубом свитере. Как только я перелез через поручни, над нами на пристани остановился тот самый «лендровер», на котором мы приехали из Пламбриджа, и из него вышел Фрэнк Берри.

— Все в порядке, старина? — прокричал он. — Макгуайр, этот человек знает курс, как «Отче наш»; он поведет катер или корабль, как там вы его называете. Мы не хотим вас перетруждать.

Это было уже слишком. И я ответил:

— Все будет, как вы говорили, Берри.

Он лучезарно улыбнулся:

— Хорошо, что вы меня поняли. А теперь — сюрприз. Нора приехала проводить вас.

Он вытащил ее из «лендровера» с такой силой, что она потеряла равновесие и чуть не упала. Бинни сделал шаг к поручням, и Дули тут же угрожающе поднял «стерлинг». Заработали машины, Макгуайр высунулся из окна и сказал, чтобы мы отвязали причальные концы.