|
– А то! Когда его бизон затоптал, на Прощальное Пиршество со всей округи сбегались – палец там выклянчить или хоть косточку пососать. Мне уже рассказывали про гоблинское отношение к собственным покойникам. Но все-таки одно дело – когда слушаешь байки старого пьянчуги в станционном баре, и совсем другое – когда примерно те же бытовые подробности жизни гоблов излагает самый натуральный гоблин. А вокруг – городок на пару дюжин домишек и стена с парой сонных часовых, сразу за которой начинаются владения этих самых гоблинов, орков и прочей нелюди. – Это была отличная история на ночь, Толстяк, – мрачно сказал я. – Лучше просто не бывает. – История? – удивился гоблин. – Ты о чем? – Про то, как жрали твоего деда. – А-а… не, это не история. Вот когда Аагрых попался воинам Койена… мы как раз враждовали с ними… – Толстяк! – Я ж только начал… Хоть я и новичок в Пограничье, но здешнюю первую заповедь уже успел кое-как затвердить – и поэтому далеко тянуться за револьвером не потребовалось. – Или ты отложишь эту историю до утра… – я взвел курок, – рождественского… или я решу, что три доллара больше сорока пяти. – Ты не выстрелишь, – неуверенно сказал гоблин. В миле от нашего городка жил одноногий ветеран, мистер Хекмен. Потерял он от картечи джонни-ребов не только ногу, но и часть горла, так что смеялся он довольно редко, а уж понять, что он именно _смеется,_ могли только его хорошие знакомые. Я потратил довольно много времени, пытаясь научиться копировать издаваемые им звуки – а сейчас это умение пригодилось. – Г-г-г-ы-ы-ы-ц-ц-ц. Кривоклык, наверно, тоже так считал? Толстяк задумался, нервно теребя бахрому куртки. – Может, другую историю, а? – Может, здешний скорняк согласится взять шкуру гоблина хоть за двадцать центов, а? – В этой дыре скорняка не водится. – А некромант, которому для гримуаров нужен переплет поновее? – я улыбнулся. – Толстяк, или ты дашь мне спокойно заснуть… – Да дрыхни ты хоть до завтрашнего полудня, – неожиданно весело произнес гоблин. – Валяй-валяйся. Гобл подпрыгнул – доски пола скрипнули, но выдержали – и, что-то бормоча себе под нос, направился к двери. – Ты куда? – За свечами. Дверь захлопнулась. Я прислушался. Зря – о маршруте гоблина мог узнать любой желающий и нежелающий, кроме стопроцентно глухих. Вот он дошел, вернее, доскакал до конца коридора, ссыпался по лестнице… с грохотом врезался во что-то тяжелое и металлическое – судя по раздавшимся сразу вслед за столкновением проклятьям, это был гном. Из их перебранки я наверняка мог узнать множество новых для себя слов – но не хотел этого, причем категорически. Мне хотелось только спать. Осторожно спустив курок, я сунул револьвер обратно под подушку. Затем вытащил, пристроил сбоку от тюфяка, на освободившееся же под подушкой место спрятал голову и как можно плотнее заткнул уши. Не помогло. – Ты не мог бы хлопать дверью чуть поти… – тут я увидел, что именно сжимает довольный гобл в лапе и заорал: – Какого дьявола?! – Ы-ы-ы?! – Это же гномские «вечные» свечи! Мы их покупали раз в год, для рождественской ёлки. |
