|
Так что не стесняйся своего зеленого глаза, который тебе достался от него. Теперь воюют с генами — прости за грубое слово «воюют», — но, может, у тебя прозевали несколько штук; может быть, тебе достался не только зеленый глаз, но еще и от храбрости и способностей моего деда перепало кое-что. — Он начал было отворять дверь, но снова оглянулся на Чипа. — Постарайся чего-нибудь захотеть, Чип, — сказал он. — Попытайся за день или за два до твоей очередной процедуры «лечения». В это время бывает легче всего захотеть чего-нибудь, чем-нибудь обеспокоиться.
Когда они вышли из лифта в самый верхний вестибюль, их там ждали отец с матерью и Пиис. — Где вы были? — спросил отец, а Пиис, держа в руке миниатюрный оранжевый банк данных (игрушечный), сказала: — Мы вас так давно ждем! — Мы смотрели на Уни, — сказал Папа Ян. Отец Чипа удивился: — Все это время? — Совершенно верно. — Вам бы следовало уступить место и другим номерам. — Это тебе следовало, Майк, — сказал Папа Ян, улыбаясь. — Уни через радиозатычку в моем ухе сказал: «Ян, старый дружище, я рад тебя видеть! Ты со своим внуком можешь оставаться и смотреть, покуда не надоест». Отец Чипа отвернулся. Без улыбки. Они пошли в буфет и попросили унипеков и уникоки. Все, кроме Папы Яна — он не был голоден. Потом вместе с едой отправились на территорию для пикников позади здания. Папа Ян показал Чипу на гору Маунт-Лав и рассказал ему еще о прокладке туннеля. Отец Чипа был весьма удивлен — неужели требовалось рыть туннель ради доставки тридцати шести не слишком крупных банков данных? Папа Ян сказал ему, что на нижнем уровне банков больше, но не сказал сколько и умолчал об их размерах и о том, как там холодно и безжизненно. Чип тоже не проболтался. У него возникло странное ощущение, оттого что он и Папа Ян что-то знают, но молчат об этом. Это делало их обоих несколько отличными от остальных, но вместе с тем схожими друг с другом хотя бы в малой степени. Перекусив, они направились в автопорт и встали в очередь, заказать машину. Папа Ян оставался с ними, покуда они не приблизились к сканерам. Потом он ушел, сказав, что домой отправится попозже с двумя друзьями из Ривербенда, которые собирались в этот же день посетить Уни, но позднее, («Ривербендом» он называл 55131, место, где он жил). На очередной встрече с Бобом Чип рассказал своему воспитателю о Папе Яне, о том, что тот недолюбливает Уни и хотел бы с ним поспорить и что-то ему растолковать. Боб улыбнулся и сказал: — Это иногда случается с номерами в возрасте твоего деда, Ли. Волноваться не из-за чего. — А ты не можешь сообщить Уни? — спросил Чип. — Может, Папе Яну нужно дополнительное, более сильное, лечение? — Ли, — сказал Боб, подавшись вперед за своим столом, — различные химические вещества, которые мы получаем при лечебной процедуре, чрезвычайно дороги и трудны в изготовлении. Если пожилые номеры получат столько, сколько им иной раз требуется, то может не хватить для молодых номеров, которые, несомненно, гораздо важнее для Братства. А если производить эти вещества в количествах, потребных для удовлетворения каждого, то мы не доработаем в других областях. Уни знает, что должно быть сделано, сколько всего иметь в наличии и в каком количестве нуждается каждый. Твой дед ничуть не страдает, заверяю тебя. Просто к старости он становится малость въедливым. Мы тоже станем такими, когда доживем до шестого десятка. — Он употребляет то нехорошее слово, — сказал Чип, — с буквы «Д». — Старые номеры так иногда поступают, — сказал Боб. |
