Отец задумался.

    – Где обнаружены денарии? – спросил, чуть погодя.

    – Вот видишь! – улыбнулся Юний. – Ты уже на верном пути. К счастью, ответ на твой вопрос есть. Денарии попали в Рим из Иудеи. Они были среди подати, собранной в этой провинции.

    – Иудея?

    – Да, префект!

    – Забытая богами земля! Там зреет заговор?

    – Заговор может вызреть где угодно. Вале, префект! Радуйся! Не советую терять время, пока ты в Риме! Тебе предстоит трудная миссия. Зайди ко мне завтра…

    Юний ушел. Отец задумчиво перевел взгляд на дерзкого раба с выбеленными ногами, и тот вдруг поклонился ему.

    – Могу быть полезен тебе, сенатор!

    – Ты?

    – Я слышал об Иудее. Меня привезли оттуда.

    Отец подошел ближе и стал разглядывать раба. Я присоединился к нему. Невольник был высок и хорошо сложен. Его мускулистое, поджарое тело говорило о привычке тяжелому труду, а шрамы на лице и на руках – о том, что труд этот не был мирным. Шрамы не портили раба – он был красив – той особой мужской красотой, которая нравится не только женщинам.

    – Ты сражался против римлян? – строго спросил отец.

    – Нет.

    – Тогда почему здесь?

    – Меня обманом захватили легионеры, когда я мирно шел по дороге. Наверное, им хотелось выпить.

    – Не слушай его сенатор! – Маленький толстый человечек (я сразу понял, что это продавец), подбежал к нам, кланяясь. – Это дерзкий раб! Он распугал всех покупателей, а сейчас будет чернить меня! – Продавец хлестнул раба плеткой. – Падаль!

    Отец жестом остановил его.

    – Ты не похож на мирного путника! – сказал он рабу с усмешкой. – Думаю, руки твои держали меч, а не мотыгу.

    – Ты прав, сенатор!

    – Значит, ты воин?

    – Начальник.

    – Большим войском командовал?

    Раб на мгновение задумался.

    – Вы называете это когортой.

    Отец заинтересованно посмотрел на раба.

    – Это были пехотинцы или всадники?

    – Те и другие.

    – Как бы ты напал с всадниками на строй римских воинов, когда они стоят, сомкнув щиты?

    – Я вооружил бы своих тяжелыми копьями, а в передние ряды поставил тех, кто в панцирях. Ваши пилумы для такой атаки не годятся, слишком легкие. Удар копьеносцев разрушит строй, следующие за ними всадники станут действовать мечами. Пехотинцы довершат дело…

    Раб говорил, запинаясь, было видно, что он с трудом подыскивает слова. Его латынь была сухой, мертвой, по всему было видно, что раб учил ее по книгам.

    – А если на твоих пехотинцев летят всадники?

    – Тогда им следует упереть копья древками в землю, направив их в грудь коням. Копья тоже должны быть тяжелыми, пилумы сломаются. Годятся заостренные колья – те, что вы используете для ограждения своего лагеря.

    – Ты действительно воевал, – согласился отец. – Но мне трудно верить, что ты не сражался с римлянами. Ты иудей?

    – Нет.