Он прикрыл глаза. Медленно провел перед ними сложенной ладонью, постепенно отгибая пальцы. Точно отметая ложные следы и дороги. После чего вздохнул.

– Им был старшина. Невысокий плотный купец. Который больше всего опасался за сохранность имущества гильдии, находившегося в подвалах замка Траян. Как и положено старшине, избранному всеобщим доверием.

– Это так, – впервые сверкнул взор Магнуса. – Только вы не знаете главного.

Теперь он смотрел на ректора с каким-то злобным, жестоким торжеством. Вот только сияло это чувство на поверхности очень больных, смертельно усталых глаз.

"Как же я раньше их не видел? Такие глаза могут быть лишь у того, кто фанатично верит и служит безнадежному делу долгие годы. Если только не всю жизнь", – шепнул Денису кто-то невидимый, но очень знакомый.

Старый друг.

Тот, у кого никогда не было определенного возраста, но определенно были доброе и честное сердце, верная рука и озорные глаза – зеркало его веселого и неугомонного характера.

Маленький Мальчик. Верный собеседник и все понимающий товарищ, даже когда его не было рядом с Денисом. Просто многие важные решения всегда легче сверять с другом, пусть даже и мысленно.

– Знаю, – тихо произнес ректор Кляйнер. – Я всегда умел видеть, Магнус. Правда, в последнее время зрение все чаще начинает мне изменять. Особенно когда это касается твоих коллег и соратников.

И он строго посмотрел на Магнуса. Точь-в-точь как это сделал бы мудрый, требовательный профессор в отношении своего чересчур ретивого ученика.

– Старшина купеческой гильдии – это была лишь одна из сторон деятельности уважаемого Реймонда Пфаля, – твердо сказал Кляйнер. – Ведь так, кажется, звали вашего предка на самом деле?

Мастер Магнус оторопело смотрел на ректора. В его глазах уже не оставалось и капли былой уверенности.

А Нектарий покосился на ребят и озорно им подмигнул: мол, вот сейчас и будет Самое Главное! А все остальное было лишь предисловием.

– На самом деле достопочтенный Реймонд Пфаль долгие годы являлся главой совета магов всего Норда, – сказал ректор Кляйнер. Он коснулся рукой шершавой поверхности стены и пробежал пальцами по нагретому камню. Казалось, этот удивительный человек прислушивается к внутреннему эху древних стен, советуется с ними, ищет у них поддержки и понимания.

– А я в те поры был лишь кандидатом в члены совета. Молодым и подающим надежды волшебником Фабрицио, только что прошедшим последнее испытание. Полгода назад я вернулся из трудного и полного опасностей путешествия на отдаленный Архипелаг. И вдобавок на обратном пути едва не сложил голову на Гремуч-острове. Впрочем, не я один, кажется, поминаю этот остров с недоброй памятью, верно, Никита?

– Да, – признался Нектарий. – Когда наш Данила-мастер, большой умница, но бесшабашная голова, потерпел страшное крушение на своем деревянном летающем соколе как раз возле Гремуч-острова, мы его заочно похоронили. А когда он потом нашелся, да еще и абсолютно жив-здоров! – многие на Буяне сразу даже и не поверили...

– Все так, все так... – кивнул ректор Кляйнер и присел за деревянный стол, что специально был установлен в учебном дворике для отдыха воспитанников на время перерыва в занятиях.

Остальные последовали его примеру. И даже мастер Магнус уселся на лавку напротив ректора. Как-то случайно, а, может быть, и нет, но вышло так, что никто не сел с ним рядом.

Только Нектарий остался стоять за его спиной. Молодой человек скрестил руки на груди и откинулся спиной на теплый камень серой стены учебного здания. Борец с черной магией сейчас удивительно походил на сытого и довольного домашнего кота, греющегося на скупом августовском солнышке.