– Скажи, что не желаешь. Пообещай!
На ее лице отразилось удивление.
– Ни в коей мере. Я принесу в этом любую клятву, какую вы пожелаете.
Я улыбнулся, показав разом все зубы, и на краткий миг ощутил запах ее страха. Ну, хоть что-то. Даже Арамери суть люди, а люди по-прежнему суть животные. Ну а животное способно опознать хищника, когда тот подходит вплотную.
– Пойди против своего сердца, Ремат. Понадейся умереть. Воткни себе иголку в глаз.
У нее поползла вверх бровь, ведь я городил чепуху. Однако слова бога обладают силой, на каком бы языке они ни произносились, а я еще не до конца стал смертным. Слова были глупыми, но мое намерение она уловила вполне.
– Пойти против своего сердца, – без улыбки повторила она и наклонила голову.
Затем повернулась и довольно-таки поспешно вышла – возможно, чтобы не показать еще большего страха, и уж точно, чтобы я не успел наговорить еще чего похлеще.
Я показал язык ей вслед.
– Итак… – Морад глубоко вздохнула и обратилась ко мне. – Полагаю, я смогу подобрать одежду, которая придется вам впору, а портной подгонит все в точности. Вы позволите снять с вас мерку, господь Сиэй?
Я сложил руки на груди и создал себе одежду. Глупый и мелочный жест, да еще и трата магии. Однако я был вознагражден изумлением в ее взгляде.
– Хороший портной тоже не повредит, – сказал я с наигранной беспечностью. – А то за вашей модой не уследишь.
«И магию растрачивать не придется», – добавил я про себя.
Она поклонилась – низко, почтительно, доставив мне удовольствие.
– Что до ваших покоев, господь Сиэй, я…
– Оставь нас, – резко бросила Шахар, немало меня удивив.
Морад тоже удивилась, но смолкла на полуслове.
– Слушаюсь, госпожа.
И вышла, держась очень прямо.
Мы с Шахар молча глядели друг на друга, пока не услышали, как затворилась дверь в покои Декарты. Тогда Шахар закрыла глаза и глубоко вздохнула, точно собираясь с силами.
– Мне жаль, – сказал я.
Я полагал, что она опечалена. Но когда она открыла глаза, я увидел, что холодная ярость еще не угасла.
– Ты мне поможешь ее убить?
Я от удивления перекатился с пяток на носки и сунул руки в карманы. (Я всегда творил себе одежду с карманами.) Поразмыслив какое-то время, я ответил:
– Если хочешь, могу убить ее прямо сейчас. Лучше сделать это, пока моя магия еще не иссякла. – Я помолчал, считывая знаки, которые подавала ее слегка изменившаяся осанка. – Ты точно этого хочешь?
Она чуть не ответила «да». Я это тоже увидел. И, если бы она попросила, я бы все выполнил, причем с удовольствием. До Войны богов я не считал возможным убивать смертных, но жизнь в рабстве все изменила. И Арамери точно не были обычными смертными. Убивать их было чистым наслаждением.
– Нет, – ответила она наконец. Не скажу, что неохотно. В ней совсем не было брезгливости, но ведь это я когда-то давно научил ее убивать. Она вздохнула, полная отчаяния. – Я пока недостаточно сильна, чтобы занять ее место. У меня слишком мало союзников среди знати и чистокровной родни. – Она поморщилась. – Нет. Я еще не готова.
Я медленно кивнул:
– По-твоему, она это знает?
– И гораздо лучше меня. – Шахар со вздохом плюхнулась в ближайшее кресло и обхватила голову руками. – С ней всегда так, что бы я ни сделала и как бы хорошо себя ни проявила. Она считает, что я недостаточно сильна, чтобы наследовать ей.
Я уселся на край деревянного письменного стола прекрасной работы. |