— Знаешь, Лэнгфорд, если бы ты постарался, то мог бы мне даже понравиться, — озорно ответила она.

Гидеон уставился на нее. Его взгляд был при­кован к подрагивающим уголкам ее губ. Его соб­ственные губы тоже дрогнули... и тут вошла мис­сис Моррис. Гидеон встал.

— Пока, дорогая, — пробормотал он и, равно­душно чмокнув ее в щеку, вышел.

Поднимаясь по лестнице, Эйлин вдруг вспом­нила, что каждое утро до завтрака непременно поднималась в детскую. А сегодня, поглощенная мыслями о Гидеоне Лэнгфорде, она забыла навес­тить Виолетту!

Эйлин ехала на работу в грустном настроении. Спокойно! — пронеслось у нее в голове. Хватит думать о Гидеоне. Их брак не имеет никакого от­ношения к чувствам, которые они испытывают друг к другу. Однако он необходим для достиже­ния их цели, и она должна помнить об этом. Глав­ной и единственной причиной того, что они с Ги­деоном вступили в брак, было желание добиться опекунства над племянницей.

Решив, что никогда больше не станет обнимать Гидеона и испытывать радость, ощущая на себе его сильные руки (поцелуи без свидетелей тоже совершенно исключены), Эйлин припарковала машину к зданию «А. Кийт энд компани».

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Андреа, заглянув к ней.

— Как новая, — ответила та. Она и в самом деле выглядела отлично.

— Ты готова выслушать отчет о моей вчераш­ней встрече с Клиффом? — спросила Эйлин.

— В этом нет необходимости. — (Почему Андреа показалась ей немного смущенной?) — Дело в том, что он заглянул ко мне прошлым вечером.

Эйлин была заинтригована. Усевшись напро­тив, она приготовилась услышать подробности.

— Ты еще была здесь?

Андреа кивнула:

— Я уже чувствовала себя значительно лучше, пришла на парковку и собралась ехать домой, как появился Клифф. Несмотря на все возражения, он настоял, чтобы поехать следом за мной.

— Какой приятный человек, — проговорила Эй­лин.

— Сначала меня раздражало, что его машина словно прилипла к моей. Но потом... — Андреа за­молчала, и Эйлин подумала, что та не хочет боль­ше ничего говорить. Но Андреа вдруг разоткро­венничалась: — Выехав за город, я даже обрадова­лась, что он следует за мной. А к тому времени, когда мы подъехали к дому, сознаюсь, и сама на­чала думать о том, какой он прекрасный человек. С моей стороны было бы чудовищной неблагодар­ностью просто попрощаться и уйти.

— Ты пригласила его войти?

— И была потрясена, когда, усадив меня, он приготовил кофе и сандвичи. Я не могла даже представить себе, что мужчина может быть так за­ботлив!

 Гидеон тоже заботлив, поймала себя на мысли Эйлин. Господи! Да перестань же ты думать о нем! Займись работой!

В этот вечер Эйлин ехала домой с намерением проявлять выдержку.

Черта с два! Гидеона, кажется, что-то тревожи­ло; он был предупредителен, но слишком погло­щен собственными мыслями, чтобы поддержи­вать разговор. Ну и прекрасно! Это ее вполне уст­раивало.

— Через час у меня встреча, — соизволил сооб­щить Гидеон к концу ужина.

— Всего доброго, — холодно попрощалась она.

Эйлин почти не видела Гидеона в следующие несколько дней. Они встречались за столом, но оба были не слишком разговорчивы, и трапезы, как правило, заканчивались тем, что Гидеон шел в свой кабинет, а она — в детскую.

В выходные дни все шло точно так же, и в по­недельник Эйлин приехала в офис в подавленном настроении. Она пыталась с головой уйти в рабо­ту, но не могла. Вдруг в три часа дня зазвонил те­лефон. Подняв трубку, она услышала низкий голос мужчины, который так сильно занимал ее мысли:

— Эйлин?

— Да, я слушаю, Гидеон!

— Мне только что звонили из дома.