Но изысканный гардероб не показывал того, что сразу было видно в Алексе. Его одежда говорила о том, что он может и умеет работать, что он силен, вынослив и сноровист.

«Забавно, – подумала Джессика, – что раньше я этого не замечала».

Когда Алекс начал спускаться вниз, Джессика поспешила отвести взгляд. Он холодно кивнул, приветствуя ее, и, отряхнув руки, сунул их в карманы. Не самый теплый прием, но на лучший не приходится рассчитывать в сложившихся обстоятельствах.

– Я хотела бы извиниться за вчерашнее. И объяснить…

Ее слова, похоже, не особенно обрадовали его. Он оставался неприступным и безучастным.

Сделав несколько шагов в ее сторону, Алекс указал на дверь:

– Лучше нам пройти туда, здесь слишком пыльно.

Как и в большинстве домов этого района, задняя дверь вела на небольшой участок, засаженный деревьями. Рядом с забором стоял гараж, а в центре, на лужайке, заросшей травой, располагались летний столик и стулья.

Вид дворика поразил Джессику. Ведь она привыкла к другому: деревья должны быть аккуратно подрезаны, а трава подстрижена с той же тщательностью, с какой в салонах красоты делают маникюр.

Девушка заметила, что Алекс наблюдает за ней, следит за ее реакцией. И в то же время ей показалось, что в его темных глазах затаилась тревога.

– Здесь хорошо, – выдавила из себя дежурную улыбку Джессика, усевшись на один из складных стульев.

Он уставился на нее, не скрывая недоверия.

– А в конце лета, когда созреют яблоки, будет и вовсе замечательно. Сидишь себя за столом и, не вставая, срываешь плоды, – мечтательно произнесла девушка.

– Мои родители более чем тридцать лет работали в яблоневом саду. И я ненавижу яблоки! – заявил Алекс.

Ничего себе! Неужели есть люди, которые ненавидят яблоки?

Скрестив руки на груди и враждебно глядя на нее, что не обещало ничего хорошего, он спросил:

– Ты явилась, чтобы поговорить о чем-то важном, или решила в очередной раз развлечься и отнять у меня время?

Джессика растерянно молчала, не зная, как реагировать на сказанное. Она чувствовала себя обвиняемой, более того – приговоренной к казни. Ей казалось, что еще несколько секунд – и через стул, на котором она сидит, пустят ток.

И тут она заметила, как Алекс то ли слегка улыбнулся, то ли ухмыльнулся.

Очевидно, он наслаждался происходящим. И не потому, что был жестоким и злопамятным, просто ему, по-видимому, нравилось, что и она, как все люди, уязвима.

Такое поведение хозяина дома должно было бы разозлить Джесс, но этого не произошло. Ее очаровала его улыбка… или усмешка.

– Я уже сказала, что приехала извиниться, – повторила она, желая покончить с этим как можно быстрее. В конце концов, он может веселиться и издеваться сколько угодно, но она должна попросить прощения. – Однако я думаю, что мы вчера не до конца поняли друг друга.

Алекс подозрительно приподнял бровь:

– Значит, ты действительно хочешь, чтобы я отремонтировал кухню в твоем доме?

– Ну, уж в любом случае я пригласила тебя тогда не для флирта и забав.

– Так ты не собиралась флиртовать со мной? – притворно удивился Алекс.

– Нет, – слишком быстро ответила Джессика, не успев правильно отреагировать на дразнящую улыбку и пристальный взгляд Алекса. Он явно играл с ней.

– А ты можешь переубедить меня? – поинтересовался он.

Как ни странно, Джесс действительно этого желала. Она хотела рассказать ему все как есть. Это чувство было знакомо ей с детства. Если бы представилась возможность, она бы многое могла ему поведать, как другу. Алекс всегда вызывал у нее доверие. Джесс не сомневалась он не предаст. Правда, сейчас он по-прежнему сердится на нее, а вчера был прямо-таки раздражен и взвинчен до предела.