Она стала еще прекраснее, женственнее, слегка пополнев. Джулиан притянул Морин к себе и с наслаждением поцеловал в губы, заглушая ее тихий вздох.

Прервав поцелуй, она прошептала:

— Я хочу большего, Джулиан, — и резко стащила с него сорочку.

На мгновение он замер, позволив ей ласкать себя. Она медленно гладила его грудь и плечи, изучая каждую впадинку. Неожиданно он вспомнил об одной вещи, которую хотел бы скрыть от Морин, и, наклонившись вперед, задул свечу. Комната погрузилась в темноту.

Джулиан мог предъявить ей доказательство искренности его сожалений о прошлом, но этот путь показался ему слишком легким. Пусть она сама убедится, что он никогда не был предателем.

— Давно ли ты стал таким стеснительным? — поддразнила Морин, взявшись за пояс его панталон.

— Дело не в стеснительности, — возразил он. — Просто свет может привлечь внимание стражников.

Морин взглянула на окно, а затем на дверь.

— Я не переживу, если нас прервут!

— И я тоже, — сказал Джулиан, освобождаясь от панталон. Они стояли обнаженные, прижавшись друг к другу, и прислушивались к своим ощущениям. Грудь Морин мягко упиралась в его торс. Постепенно они привыкли к темноте, и Джулиан заметил, что ее глаза пылают страстью.

Их губы снова слились в поцелуе. Как же ему не хватало Морин все эти годы! Он сгорал от нетерпения осыпать ее поцелуями, ощущая ее вкус и запах.

Джулиан принялся целовать соски, и Морин, застонав от наслаждения, с силой сжала его плечи.

А он уже начал перебирать завитки волос внизу ее живота, пробираясь пальцами все ниже.

Морин вздрогнула от избытка чувств. Еще недавно она думала, что вовек не испытает эти ощущения вновь.

Она как молитву повторяла его имя. Ей казалось, что они никогда не разлучались.

Вдруг он коснулся губами бугорка Венеры, и ошеломленная Морин почувствовала в себе его язык. Она чуть не сошла с ума от удовольствия и, встав на цыпочки, застыла, ухватившись рукой за прикрепленную к стене подставку для свечи.

— О, Джулиан, что это?

Он посмотрел вверх.

— Рини, позволь мне любить тебя.

И снова стал целовать средоточие ее женственности. Закрыв глаза, Морин отдалась во власть этих новых восхитительных ощущений. Его язык проникал все глубже, посылая по ее телу сладкие волны наслаждения. Их бедра задвигались в едином ритме.

Сладостная пытка стала уже невыносимой для Морин, как вдруг наступило избавление, застав ее врасплох. Она с трудом сдержала крик — настолько яркими были испытанные ощущения.

Джулиан тотчас подхватил ее на руки и бережно опустил на кровать.

Она неподвижно лежала, предаваясь мечтам.

— Тебе понравилось, Рини? — спросил Джулиан, целуя ее за ухом и запуская пальцы в ее роскошные волосы. — Ты ожила?

— Угу, — шепнула она.

Он долго не разжимал объятий, нежно гладя ее тело разгоряченное страстью. И наконец она спросила:

— Почему ты не делал этого раньше?

Джулиан улыбнулся и пожал плечами:

— Нельзя требовать от мужчины, чтобы он открыл все свои секреты за одну ночь. Согласна?

— Сделай еще что-нибудь.

— Ненасытная девчонка! — воскликнул он, наклоняясь к ее губам. Руки Морин блуждали по его спине, вспоминая каждый дюйм этой восхитительной плоти. Но вдруг пальцы нащупали глубокий шрам с рваными краями. Как будто кто-то пытал Джулиана каленым железом.

Она попыталась заглянуть ему через плечо.

— Что это?

Джулиан отстранил ее.

— Ничего. В прошлом году во время боя меня задело упавшим брусом.