Ростлэнд наклонился вперед:

— Мы всерьез подумывали продать материал как основу для романа, но решили, что никто в это не поверит.

— Тогда почему вы решили, что кто-нибудь поверит этой куче лжи после того, как вы умрете?

— Потому что все это — истинная правда. И вы знаете это, и я знаю. И если вы не заплатите требуемую сумму, то весь свет узнает правду о вашей жене.

Джайлз поднялся, испытывая горячее желание убить Лайла тут же, на месте.

В эту минуту дверь в библиотеку открылась, и вошла София, держа в руках накрытый серебряным колпаком поднос. Закрыть дверь она помогла себе бедром и очаровательно улыбнулась, как бы принося извинения за то, что поднос предательски наклонился в ее руках.

— Я не очень умелая хозяйка, — сказала она, — Но коль обсуждается столь важный предмет, милорд муж, я подумала, что вам не помешают освежительные напитки. Тогда и гости почувствуют себя уютнее.

Джайлз хорошо представлял себе, сколько мышьяка она кинула бы в кофе, если бы действительно решила предложить его гостям. И очень сомневался, чтобы эти двое выпили хоть каплю того, что им предложила бы она.

София подошла к столу, все еще игнорируя Лайла и Ростлэнда, которые встали, когда она вошла. Поставив поднос на стол, она сняла с него серебряный колпак.

И сделала шаг в сторону, чтобы Джайлз и сам убедился, какой яд она приготовила для своих гостей.

— Ведь это то, что вы, джентльмены, надеялись отыскать, не так ли? — вежливо спросила она, обойдя стол, и встала рядом с мужем.

Джайлз взглянул на поднос, не уверенный, однако, что именно он увидит.

— Пластинки для печатания денег, — объяснила она. — Французских поддельных ассигнаций. Наши гости — обычные фальшивомонетчики.

— Я отрицаю это! — воскликнул Лайл, выскочив из-за стола, чем и подтвердил, что рыльце в пуху. — Какие у вас доказательства?

— Я выкрала эти пластинки из вашего сейфа несколько месяцев назад.

Ее признание заставило даже Джайлза потерять дар речи. Зачем такие откровения? Спокойно заявляет во всеуслышание, что она и Дерзкий Ангел — одно и то же лицо. А он-то целый час убеждал этих мерзавцев в обратном!

Однако теперь понятно, почему они так стремились поймать ее. Дело в пластинках.

— Значит, вы признаете, что были Дерзким Ангелом? — Лайл шагнул к Софии с гнусной усмешкой на лице, словно его несказанно осчастливило ее необдуманное признание.

София, не дрогнув, встретила его взгляд.

— Какой мне смысл отрицать это?

Джайлзу оставалось лишь восхищаться ее бравадой. И как ни странно, она подействовала. Граф Лайл отшатнулся, явно пораженный ее прямотой и теперь не очень уверенный в том, как ему продолжать разговор. Ведь дама, казалось, намеревалась сама погубить себя.

Лайл ткнул пальцем в поднос:

— Ну и что, если я печатал французские ассигнации? Какое англичанам дело до того, что я помогаю финансовому краху этой жуткой революции? Фальшивые ассигнации сделали ее экономику нестабильной, так что там вряд ли продержатся дольше трех месяцев.

— Как раз вовремя, не правда ли? Ведь вы купили столько французской земли на свои ничего не стоящие бумажки! — парировала она.

Джайлз в изумлении уставился на жену. Откуда ей известно такое? Но тут же вспомнил, как она утверждала, что Уэбба выдал англичанин. Джайлз знал, что Уэббу удалось выяснить: во всем этом были использованы чеки со странными переводами английской валюты в Швейцарию, все агенты, которые занимались расследованием этих подозрительных финансовых операций, исчезли.

Одно дело, если бы английское правительство проводило экономическую операцию против революционной Франции.