— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — Эви кивнула и негромко рассмеялась. — Леди Терстон иногда ведет себя точно так же.

— А ведь и правда! Хотя на Кейт, похоже, это не производит особого впечатления в последнее время. — Она покачала головой, возвращаясь к главному. — Прости меня за поспешные суждения, Эви.

— Ничего страшного. — Эви обняла Софи за плечи и прижала к себе. — Хотя, если ты объяснишь мне, почему для выполнения обещания, данного умирающему Рокфорту, потребовалось, чтобы я отправилась к алтарю, я, так и быть, постараюсь смирить свой гнев.

Софи рассмеялась и, подвинувшись, оперлась спиной об изголовье кровати.

— Собственно, все очень просто. Уильям Флетчер дал слово — или его вынудили дать слово, как он уверяет, — что позаботится о том, чтобы каждый из вас обрел свою любовь.

— Каждый из…

— Алекс, Мирабель, Уйт, ты и Кейт. Как гласит история, в душе старый Рокфорт считал всех вас своими детьми.

— В самом деле? — Не зная, куда девать руки, Эви вдруг обнаружила, что бесцельно разглаживает покрывало на кровати. — Я ведь почти не знала его.

— Вряд ли из этого следует, что и он не знал тебя.

— Да, конечно, ты права, но… это и впрямь выглядит очень странно. Я…

И девушка растерянно умолкла, не зная, что сказать.

— Ты ведь была совсем маленькой, когда он умер, правильно? Тогда ты только-только приехала из дома своей матери?

Эви молча кивнула в знак согласия.

— Наверное, ребенок воспринимает все происходящее совсем не так, как взрослые, — Софи задумчиво склонила голову набок. — Ты любишь Генри?

— Твоего сына? Разумеется. Как ты можешь спрашивать об…

— В качестве наглядного и яркого примера. А теперь представь себе, что ты не увидишь его лет, скажем, двадцать. Ты будешь по-прежнему любить его?

— От всего сердца.

— А вот он может совершенно забыть тебя, — мягко проговорила Софи.

— Я… да, верно. До слез обидно и жалко, но это действительно так. — Эви на мгновение задержала ладонь на покрывале. — Он любил меня.

— Как отец.

— Отец.

Как приятно и радостно узнать, что по-настоящему добрый и славный мужчина любил ее, как свою дочь. Причем любил настолько, что вспомнил о ней и ее счастье, лежа на смертном одре. И внезапно вся эта затея с замужеством перестала казаться ей глупой. Скорее, она превратилась в бесценный дар.

— Уит говорил мне, что он был лучшим из людей, — тихонько проговорила она.

— Алекс говорил мне, что о таком отце можно было только мечтать.

Пожалуй, так оно и было на самом деле.

Возвращение в Хаядон могло бы стать для Эви легким и приятным. Погода стояла прекрасная, она ехала в роскошном экипаже, купленном в Шарплензе, а компанию ей составляли Кейт, Софи и миссис Саммерс. Но, несмотря на все эти немаловажные удобства, путешествие не доставило Эви ни малейшего удовольствия.

За всю обратную дорогу девушка обменялась едва ли десятком слов с Мак-Алистером. Она спросила, не беспокоит ли его рана. Он заверил ее, что ничуть не беспокоит. Она предложила ему место в экипаже, если он устанет, но он отказался. Он скакал рядом с дверцей кареты, сохранял холодную вежливость во время остановок, а в гостиницах и на постоялых дворах заказывал ужин себе в комнату.