Ну, а наши кинематографисты так и вовсе обнаглели и стали вставлять эти видеоролики в свои фильмы, чем повторили сюжет одной фантастической повести. Особенно разгуляться им не давали, но кое что они всё же сняли и некоторые фильмы специально по моему заказу. На религиозные темы. Правда, они довольно долго лежали на полке дожидаясь своего часа. Так что если кто-то считает, что в фильмах "Моисей", "Иисус Христос" и "Пророк Магомед" снимались актёры, тот очень сильно ошибается. Все они были сняты с натуры, а то, что изображение безукоризненное, следует отнести вовсе не к качеству киноплёнки и кинокамер. Все эти фильмы вышли в прокат только после окончания Мировой войны, которую я, по старой привычке, называю Первой мировой, хотя Второй мы не допустили.

Глава 17

Строительство больших кораблей и шпионские дела

Как только я дал отмашку нашим корабелам, на верфях тут же начались работы, хотя там и до того дня никто не сидел без дела. Всё началось с того, что в соседних, модельных цехах, начали изготавливать разборную, дюралюминиевую опалубку для отливки корабельного шпангоута, килей, бимсов, стрингеров и всей прочей флоры. Чертежи были уже готовы и потому работа быстро продвигалась верёд, чему способствовала технология непрерывного потока и заливки, при которой жестко соблюдалась последовательность каждой операции. Рабочих было задействовано на судоверфях не так уж и много, зато механизация была чуть ли не полной. В модельных же цехах и вовсе работали почти только одни роботизированные линии. Благодаря высокому уровню механизации, огромные корабли строились с невероятной быстротой. Когда я сказал, что все они должны быть однотипными, наши кораблестроители облегчённо вздохнули и заулыбались. Не скажи я так, они скорее всего подвергли бы меня жесточайшей критики, а то и вовсе набили бы морду.

Поэтому, едва только был пройден "нулевой" цикл на первом корабле-гиганте и у него появился киль, вся опалубка в той же очерёдности, в которой монтировалась, была снята и отправлена в соседний док. Корабельный фибронанобетон схватывался всего за шесть часов и ещё через три становился прочнее стали. К дюралюминию он вообще не прилипал, но его всё равно смазывали разделительной жидкостью. Точность опалубки была чуть ли не микронной и когда её снимали, обнажался тёмно-синий, с фиолетовым отливом монолит из фибробетона, в котором кроме тончайших кевларовых волокон длиной в тридцать миллиметров, не было никакой арматуры. В него вводилась какая-то добавка, которая делала фибронанобетон жаростойким. Во время испытаний в плиту из фибробетона стреляли снарядами самых разных типов и они только выколупывали из неё небольшие куски, делая поверхность щербатой. Кумулятивные заряды и вовсе оказались бессильными, так как в месте взрыва фибронанобетон вспенивался и кумулятивная струя просто "расплёскивалась".

Единственную серьёзную угрозу представляли из себя снаряды с сердечниками из обеднённого урана, но и те вонзались в него, словно дюбели, на половину и намертво застревали в фибронанобетонной броне. Оптимальной наши корабелы назвали толщину борта в семьсот пятьдесят миллиметров. Это было то же самое, имей корабль длиной в девятьсот десять метров вместе с носовым бульбом толщину борта в два с половиной метра, если бы его изготовили из самой прочной стали. Наверное он сразу же утонул бы, а корпус нашего корабля, когда всего через полтора месяца после начала его отливки док был заполнен водой, погрузился в воду всего на три метра. Его сразу же отбуксировали к достроечной стенке огромной заводской гавани, где встали в один ряд три таких гиганта, зрелище, честно говоря, было просто потрясающее, ведь высота борта составляла целых пятьдесят метров.

Фибронанобетон, который наши учёные, разработавшие его, назвали финабеном, был даже легче, чем титан, не говоря уже о стали, и лишь немного тяжелее алюминия. Его удельный вес составлял три и четыре десятых грамма на кубический сантиметр.