— Вы слова подбирайте, Тарасов, — почти крикнул Никитин. — Видите, Георгий Захарович ранен!

Гринёв, поморщившись, сел за дощатый стол. Потом он погладил себя по плечу и бесцветным голосом начал:

— Бригада попала на замаскированные огневые точки — вкопанные танки. И кинжальный фланговый огонь крупнокалиберных пулемётов…

— Положить десантников за зря? Увольте! — рявкнул на Тарасова Никитин.

— Была бы моя воля — уволил бы в расход, товарищ полковой комиссар! Доклады тут не надо докладывать. Надо приказы выполнять!

— Спокойно, подполковник. Все же двести четвертая имеет боевой опыт — и Болград с Кагулом в Молдавии, и бои с белофиннами в составе Пятнадцатой армии, — остановил Тарасова Латыпов.

— А эти тут причем? — презрительно кивнул в сторону Гринёва и Никитина Тарасов. — Они, что были там?

— Ефимыч, спокойнее… — шепнул ему Мачихин.

А дневальный подбросил ещё одну охапочку дров в печку-чугунку. Она защелкала, затрещала, и чайник снова забурлил кипятком.

— Ещё раз говорю! — встал Латыпов. — Полеты будем разбирать дома. Давайте решать. Что. Делать. Дальше.

Полковник раздельно, почти по слогам, произнес последние слова:

— Шишкин, доложите обстановку.

— Южный берег реки Явонь немцами сильно укреплен. Дзоты. Закопаны танки. Окопы в полный профиль. Вдоль берега дорога Демянск-Старая Русса. По дороге курсируют бронетранспортеры. В Лесистых участках — дозоры по пять-семь солдат. Саму дорогу постоянно чистят мирные жители из Демянска, Доброслей, Игожево и других населенных пунктов. Разведка обнаружила, что в Игожево расположен штаб восемьдесят девятого полка и семьсот седьмого штрафного батальона. И какой-то генерал…

— Это когда Малеев там генерала обнаружил? — удивился Латыпов.

— Позавчера ещё, товарищ полковник! — ответил майор Шишкин. — Лежали в засаде, наблюдали как старик в штанах с лампасами зарядку делал. Взяли ефрейтора из дозора, но тот помер случайно, прежде чем о генерале рассказал.

— Случайно? — засмеялись командиры.

— Перестарались, — буркнул начштаба. — Виновные наказаны.

— Как? — спросил Латыпов.

— Трое суток гауптической вахты с отсрочкой приговора до окончания операции, — продолжил Шишкин. — В Демянске же, как минимум два батальона пехоты, плюс полк СС дивизии «Мертвая голова», плюс шесть батарей ПВО у аэродрома… Считаю целесообразным выступать на Игожево.

«Если идем под Игожево — это шанс Гринёву отвертеться от ответственности…» — подумал Мачихин и посмотрел на своего комбрига.

— Демянск нам сейчас не взять, — внезапно сказал Тарасов. — Моральный дух в бригаде — ниже бруствера. Голодные, истощенные, ни одного полноценного победного боя. И вот ещё… Что штаб фронта скажет по поводу изменения плана?

— Самодеятельности не будет, — отрезал Латыпов.

— Это хорошо, — буркнул Тарасов и, не удержавшись, покосился на Гринёва. Тот сделал вид, что не заметил намека. Только потер плечо и поморщился.

— Если штаб фронта добро не даст — атакуем Демянск всеми силами с юго-запада, Латыпов тоже сделал вид, что ничего не заметил.

Добро было получено.

Через час.

ещё через час десантники вышли из лагеря в сторону деревни Игожево.