Где рождается истина? Обычно в споре истина выкипает, и полемика заканчивается взаимными оскорблениями. Философы красиво говорили: «В споре мудрецов рождается истина, а в споре дураков рушится мир». Надо отличать спор от дискуссии. В дискуссии рождается истина. Партнера своего надо уважать. Раз он говорит, значит, у него на то есть какие-то основания. Поэтому дискуссия проходит более-менее верно. А в споре мы обычно бросаемся оскорблениями: «Только идиот может утверждать так!» Спорщики друг друга не уважают. Надо относиться с уважением к мнению партнера. Надо спросить: «А почему вы так считаете?» И он вам объяснит. В результате дискуссии появляется третья точка зрения, которая ближе к истине. Например, вы видите лист бумаги – с одной стороны что-то написано, с другой – пусто. Один видит одну сторону, другой – другою. Вы дискуссируете, кто прав, и в итоге приходите к правильному выводу, что это лист бумаги, где на одной стороне что-то написано, на другой – нет. Следовать истине выгодно. Вывод: не смотрите свысока на тех, кто не придерживается вашей точки зрения. Возможно, ваш оппонент обладает другой информацией, отличной от вашей. Спросите, почему он так думает, а не иначе.

Но меня спрашивают: а если человек не может ответить, почему он так думает? Значит, не надо с дураками иметь дело. Умный, непредвзятый человек видит факты и изменяет свою точку зрения. Истину бывает высказывать еще и опасно. Если ты, как в выше приведённом примере с матерью и дочерью, матери сказать, что она нудная скандиластка, потому что у нее мужика нет, а ей уже 60 лет, то она не только не захочет изменить свою точку зрения, но еще и попробует тебя просто убить.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

О ВРЕДЕ ЛЖИ ВО СПАСЕНИЕ

Ложь бывает осознанная и неосознанная. Врачи у нас врут больным. Если нашли злокачественную опухоль, то могут сказать, что она доброкачественная, и типа все скоро пройдет. Или что это какое-то другое заболевание. Ложь во спасение ни к чему хорошему не приводит. За рубежом правду говорят больным. Человек должен знать, сколько ему осталось, чтобы он успел доделать необходимые дела, пока жив. Если, конечно, у вас полип, то можно отложить операцию, а если злокачественная, то нужна срочная операция. Поэтому пациент имеет право знать.

Еще плохо то, когда после консилиума врачей пациента отправляют в палату, и обсуждение уже идет без него. А после выносят приговор. Я почитал литературу на эту тему и понял, что с опухолью можно ужиться, когда знаешь истину. Истина в том, что бывает разная степень злокачественности. Опухоль толстого кишечника не такая страшная, но операцию делать надо, и ее легко делать – можно все удалить. Через два года после того, как у меня врачи обнаружили опухоль и не сказали об этом, я встречаю лечащего врача, и он удивляется: «Что это вы так хорошо выглядите?» Я: «А почему я должен плохо выглядеть?» Он-то знал, что у меня рак.

Истина всегда дает лучший результат, чем ложь во спасение. У моего друга была аденома предстательной железы. Ему сказали, что это доброкачественная опухоль, но надо бы прооперироваться. А он решил отложить, раз доброкачественная. На самом деле, у него уже был рак мочевого пузыря. Если б сказали правду, сделали бы операцию, может, обошлось бы, прожил бы еще лет 6–7.

Правду, конечно, надо уметь говорить, чтоб она не травмировала человека. Как говорить, чтоб не очень расстроить? Можно сказать: подумаем, посмотрим, но не исключено, что это рак, пусть привыкает человек к этой мысли. Чтоб последние годы жизни он вел себя нормально.

Вот я занимался лечением неврозов. И мне не приходилось кривить душой. Неврозы все принципиально излечимы, потому что это функциональная болезнь.