— У нас нет никакой свежей пищи, — произнес он жалобно. Моральные переживания никогда не отражались на его аппетите.

— Не беспокойтесь, дорогой лейтенант, — заметил я. — Вам же обещали зажарить на завтрак одного из красивых голубых ара, таких жирненьких и вкусно пахнущих…

— Пожалуйста, прекратите эти гастрономические описания, — взмолился с комичным отчаянием чревоугодник.

— Кстати, Робартс, посмотрите, как Том отечески выхаживает «мастера коня», в которого вы хотели пустить пулю.

— Погодите, у меня идея.

— Говорите, дружище!

— Мне жаль МакКроули. Без подходящего жаркого день для него потерян…

— А… я угадал: вы хотите раздобыть длиннохвостого попугая-ара.

— Именно.

— Робартс, — возликовал МакКроули, — ваша дружба для меня — величайшее благо. Благодарю вас, я согласен потерпеть, а пока посплю немного…

— Нет, нет, вы пойдете со мной. Я хочу подстрелить для вас одну из заманчивых птиц, разворковавшихся там, на высоте ста двадцати метров.

— Ну так и стреляйте, дружище!

— Однако я хочу продемонстрировать свою меткость, и мне будет приятно видеть ваше восхищение.

Лейтенант нехотя поднялся, надел парусиновую каскетку с надзатыльником, чтобы не обжечь шею на солнцепеке, и присоединился к нам.

Робартс захватил свой карабин, стреляя из которого в тире показывал чудеса.

— Не иначе как вы решили удивить компанию чем-то из ряда вон выходящим, мой друг!

— Это уж точно, — вставил Сириль, плетущийся сзади, подволакивая ногу. — Чтобы сбить сидящую так высоко птицу, нужно быть воистину очень ловким и метким.

— Вы преувеличиваете, но через шесть секунд птица упадет на землю.

— Вполне возможно, ведь вы так лихо стреляете, лейтенант! — Сириль говорил с искренним восхищением.

Тем временем Робартс, выставив вперед левую ногу, медленно поднял карабин. Через две секунды из ствола вылетел белый дымок и прозвучал резкий звук выстрела, сопроводившийся свистом. Попугаи испуганно разлетелись, и только один, вцепившись лапкой в ветку и отчаянно крича, продержался мгновение на макушке дерева, а потом оторвался от своей опоры и стал медленно падать, распластав крылья.

— Браво! — воскликнул я с энтузиазмом.

— Блестяще! — одобрил выстрел Сириль без тени зависти.

— Все-таки я поем мяса ары!..

Бедный МакКроули! Между выстрелом и поджариванием дичи на вертеле пролегла целая пропасть!

Птица не упала на землю. Летя вниз, она опустилась на большой лист приятного светло-зеленого цвета, шириной в шестьдесят сантиметров, толстый, мясистый, резной до половины длины. Вдруг при соприкосновении эти резные зубчики стали словно щупальца сжимать попугая, и он, будто запрятанный в темницу, исчез из-под носа у разочарованного гурмана.

Все расхохотались.

— Придется вам все-таки довольствоваться сушеным мясом: во второй повозке его запасы еще не тронуты.

— Давайте подождем, может, он еще упадет.

— Если угодно, стерегите его. Что до нас, то мы пойдем завтракать. Пока!

— Прошу вас, подождите пять минут! Признайте, что мы наблюдали нечто весьма любопытное. А вы, месье Б., как ученый-натуралист не упустите возможности расширить свои познания.

— Да, это поистине удивительно, — кивнул я, польщенный, что меня назвали ученым. — Прямо-таки тайна какая-то…

— …к которой я сейчас подберу ключ, — подхватил МакКроули.