– Это было почти сразу после войны, не так ли?

– Да.

– Вы не знаете, мистер Форрест воевал?

– Да, – сказал Эттерман. – Он служил в артиллерии. Был ранен в Италии, в одном из боев с немцами. – Эттерман замолчал, потом повернулся к Мейеру и сказал: – Видите ли, я – американский гражданин. Я приехал сюда в девятьсот двенадцатом году. Родители привезли меня еще ребенком. Почти вся моя семья покинула Германию. Некоторые уехали в Индию. Так вот и начался мой бизнес.

– Каков был чин Форреста в армии?

– Кажется, он был капитаном.

– Спасибо. Продолжайте, прошу вас.

– Честное слово, он мне сразу понравился. Что-то в нем было привлекательное. В конце концов, ведь все коробки одинаковы, какая разница, кто их делает. Я покупал у Тони, потому, что он был симпатичным парнем. – Эттерман предложил полицейским сигары и закурил сам. – Единственный мой грех, – сказал он. – Врач утверждает, что они меня убьют, а я ему отвечаю, что хотел бы умереть или в объятиях хорошенькой блондинки, или с сигарой в зубах. – Он захихикал. – Но в моем возрасте приходится довольствоваться сигарой.

– Как мистер Форрест стал вашим сотрудником? – спросил, улыбаясь, Карелла.

– Однажды я спросил, доволен ли он своей работой, а то я бы мог предложить ему кое-что. Мы довольно подробно все обсудили, и он перешел работать ко мне. Тоже в качестве представителя фирмы. Это было пятнадцать лет назад. А умер он вице-президентом.

– Почему вы предложили ему занять эту должность, мистер Эттерман?

– Я же вам сказал: он мне сразу понравился. А еще... – Эттерман покачал головой. – Нет, это неважно.

– Что именно?

– Понимаете... – Эттерман снова покачал головой. – Вы понимаете, я потерял сына. Он был убит на войне.

– Сочувствую вам, – сказал Карелла.

– О, это было уже давно, жизнь продолжается, не так ли? – Он грустно улыбнулся. – Он служил в эскадрилье бомбардировщиков, мой сын. Его самолет сбили над Швейнфуртом тринадцатого апреля сорок четвертого года. Там есть завод подшипников, в этом городе. – Он мотнул головой. – Иногда я спрашиваю себя... – Он замолчал.

Карелла откашлялся.

– Мистер Эттерман, что за человек был Энтони Форрест? Он ладил с сослуживцами? Он...

– Я никогда не встречал человека лучше, – ответил Эттерман. – Все любили его. Я уверен, что только сумасшедший мог его убить.

– Он всегда уходил со службы в одно и то же время?

– Мы закрываемся в пять, – сказал Эттерман. – Обычно мы с Тони еще четверть часика болтали. Да, я думаю, что он всегда уходил между пятью пятнадцатью и половиной шестого.

– У них с женой были хорошие отношения?

– Клара и он были весьма дружной парой.

– А дети? Его дочери должно быть около девятнадцати лет, не так ли?

– Да, так.

– Никаких неприятностей с этой стороны?

– Что вы хотите сказать?

– У детей никогда не было каких-нибудь неприятных историй?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– С полицией, с другими ребятами, дурные знакомства и тому подобное.