Альфаро воткнул окурок сигары в солонку и поднялся на ноги.

— Что касается вас, — проронил он, буравя глазами Эджа, — то вы еще не раз позавидуете быстрой смерти вашего товарища, прежде чем в полной мере ознакомитесь с моими познаниями в области пыток. И тогда вы поймете до самого конца, как трагично провалились ваши хитроумные уловки.

Эдж даже не моргнул глазом от этих слов и сопровождавшего их взгляда. Он повернулся, подчиняясь настойчивому давлению в спину ружейных стволов, и последовал за капитаном.

— Капитан Альфаро, — мягко позвал он. Офицер остановился в дверях и повернулся, насмешливо глядя на Эджа.

— Да, сеньор?

— Имеется ли у Луиса право на последнее желание перед смертью?

Альфаро ухмыльнулся.

— Самым его разумным желанием была бы просьба о немедленном расстреле.

Эдж поверил ему без колебаний.

Солдаты охраны спустились с городских стен и выстроились для выбора шести исполнителей приговора. Между тем, двое солдат, охранявших Луиса, развлекались тем, что пытались забросить его шляпу на вершину столба, к которому был привязан несчастный. Остальные солдаты, не участвующие в активно готовящемся мероприятии, стояли плотной группой на краю площади напротив толпы горожан, которые продолжали с молчаливой покорностью взирать на все, что им предлагала фантазия капитана.

Эдж стоял чуть впереди своих охранников, наблюдая из-под приспущенных век за Альфаро, который важно расхаживал среди своих людей, делая для порядка мелкие замечания. В свете наступающего дня чадящие и потрескивающие факелы казались не такими уж яркими.

Сомбреро Луиса наконец-то увенчало вершину столба, повернувшись несколько раз вокруг своей оси под грубые шутки солдат. Проигравший нехотя отсчитал выигрыш своему сопернику. Общий шум привел наконец Луиса в сознание, и он несколько раз встряхнул головой, открыл глаза и с недоумением огляделся. Как только он осознал свое положение, его лицо покрыла маска дикого страха.

— Я не виновен! — отчаянно завопил он, озираясь по сторонам. На мгновение его взгляд остановился на скучающей фигуре капитана, затем метнулся на безучастное лицо Эджа. — Он врет! Я не бандит… Вы будете вечно гореть в преисподней, если убьете невинного человека!

Альфаро подровнял шеренгу из шести солдат, разыграл комедию из придирчивого осмотра занятых в экзекуции -смахнул пылинку с мундира одного, застегнул пуговицу на кителе второго. Затем он отступил назад, закурил очередную сигару и, развернувшись на каблуках, снова приблизился к Эджу.

— Я вижу, вы храните молчание, сеньор. Мне кажется, пройдет не так уж много времени, когда вы начнете кричать и вопить так же, как и он. Но в отличие от него, вы будете умолять не о жизни, а о смерти.

— У нас в Штатах, — ответил Эдж, — есть поговорка: «Пока есть жизнь — есть и надежда». У меня нет надежды, во всяком случае, не больше, чем у Луиса.

— Внимание, — произнес Альфаро, и солдаты на линии огня сомкнули ноги вместе и развернули плечи.

— Капитан! — вновь завопил Луис, и слезы брызнули из его глаз. — У меня есть деньги, много денег! Я могу выкупить свою жизнь.

— Вы бедный и честный, — бросил ему Альфаро. — У людей, подобных вам, не может быть денег.

Луис в исступлении затряс головой:

— Я честен! А беден лишь потому, что у меня нет при себе этих денег! Но я могу их достать, капитан. Десять тысяч американских долларов!

Из груди капитана вырвался неудержимый хохот. Его подхватили некоторые солдаты.

Что касается горожан, угрюмо столпившихся на краю площади, то они к веселью не присоединились.