На заседании Американского хирургического колледжа в Атланте в 1921 году первооткрывателем анестезии в хирургии был назван Лонг. Тогда же была создана и Ассоциация имени Кроуфорда Лонга, по инициативе которой в 1926 году в Зале статуй Капитолия в столице США Вашингтоне установили памятник Лонгу. Позже одна из больниц Атланты была названа в его честь (Мемориальный госпиталь Лонга), и с тех пор хирурги всего мира признают Кроуфорда Лонга автором хирургического наркоза. И мы тоже решили присудить пальму первенства этому хирургу из захолустья.

Следующее крупное достижение в области хирургической анестезии было сделано в Англии, где двадцатитрехлетний терапевт из Лондона Джон Сноу стал первым в мире врачом, специализирующимся исключительно на анестезии. (Читатель помнит, что Мортон также неустанно занимался анестезией, но, так и не получив степень врача общей практики, остался лишь дантистом.)

Сноу, обладая явной склонностью к исследованиям, усовершенствовал эфирные ингаляторы таким образом, чтобы анестезиологи могли определять и контролировать содержание эфира в воздухе, вдыхаемом больным. Результаты анализа физиологического эффекта анестетиков, проведенного им также впервые в мире, изложены в его знаменитой монографии на эту тему.

Позже профессор кафедры акушерства Эдинбургского университета сэр Джеймс Симпсон начал пропагандировать использование анестезии в акушерской практике. Учитывая страшную участь, постигшую Эуфанию Макайан в Эдинбурге тремя столетиями ранее, нельзя не признать, что и доктор, и первая роженица, испытавшая на себе методы анестезии, проявили определенную храбрость. Как и опасался сэр Джеймс, кальвинистская церковь Эдинбурга резко осудила применение анестезии в акушерстве, сославшись на Святое Писание, где говорится, что женщина должна рожать детей в муках. К счастью, Церковь не похоронила заживо ни врача, ни его пациентку — может быть, потому, что сэр Джеймс стал к тому времени личным акушером королевы Виктории и приобрел влиятельного сторонника в ее лице. Впрочем, он смог и сам защитить себя, процитировав те строки из Книги Бытия, 2: 21, в которых говорится о рождении Евы: «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию».

С годами выяснилось, что у первого анестестика, эфира, имеется много недостатков. Помимо всего прочего, он вызывал рвоту и раздражение бронхов. Поэтому врачи начали поиски лучшего, более безопасного и менее токсичного обезболивающего препарата.

В 1831 году американский химик Сэмюэл Гутри впервые получил хлороформ. Он не понял, что это вещество обладает анестезирующими свойствами, хотя его восемнадцатилетняя дочь попробовала хлороформ (Гутри не закрыл кабинет) и пролежала без сознания несколько часов, несмотря на весьма энергичные попытки отца разбудить ее.

Через несколько лет эдинбургский акушер Симпсон спросил своего друга-химика, не может ли он рекомендовать ему для анестезии что-нибудь лучше эфира. Этот друг слышал об истории с дочкой Гутри и подумал, что есть смысл испытать в анестезии новое вещество — хлороформ.

Прежде всего Симпсон попробовал хлороформ на себе и счел результаты вполне удовлетворительными. Побочных эффектов не наблюдалось. Тогда он дал хлороформ во время родов своей племяннице. Вскоре после этого, 7 апреля 1853 года, его пригласили принимать восьмого ребенка королевы Виктории, принца Леопольда. Он привел с собой своего друга Джона Сноу и попросил его дать королеве хлороформ в качестве обезболивающего. Сноу смочил носовой платок королевы несколькими каплями хлороформа и поднес его к ее носу. Успех превзошел все ожидания! Королева оставалась в сознании, но совершенно не чувствовала боль, и на следующий день газеты разнесли по всему миру историю о том, как Виктория испытала на себе действие нового обезболивающего препарата.