Когда они спустились, Рентген попросил жену положить левую руку на светонепроницаемую деревянную кассету, в которой лежала непроявленная фотографическая пластинка. Смущенно взглянув на мужа, Берта выполнила его просьбу. Тогда он установил трубку Крукса прямо над рукой жены, на безымянном пальце которой красовались золотые кольца.

— Что теперь будет? — с тревогой спросила Берта.

— Не бойся, я просто включу ток в этой стеклянной трубке. Ты услышишь легкое потрескивание и увидишь вспышки, но не пугайся. Просто не двигай левую руку и спокойно держи ее на кассете, — успокоил жену Рентген.

После этого он включил ток и оставил его включенным примерно на шесть минут. Затем Рентген попросил Берту подождать, пока он проявит пластинку. Наконец, протянув ей еще влажную пластинку, он произнес:

— Вот снимок твоей руки, сделанный с помощью моих новых Х-лучей.

— О господи, я вижу свои кости. Мне кажется, что я смотрю на собственную смерть! — воскликнула Берта, больше испуганная, чем обрадованная увиденным.

Шок и изумление супруги привели Рентгена в восторг. Значит, его Х-лучи — не плод воспаленного воображения или больного рассудка, они так же реальны, как и стеклянные стенки трубки Крукса или ткань занавесок на окнах лаборатории. Темная тень от двух колец, оказавшихся на пути Х-лучей (), служила еще одним доказательством реальности неизвестного излучения. В отличие от луча света, который можно увидеть, или тепловой волны, которую можно почувствовать, или звуковой волны, которую можно услышать, это излучение не ощущалось ни одним из органов чувств человека.

Сразу после того, как Рентген показал Берте изображение ее руки, полученное с помощью Х-излучения, он решил, что должен полностью засекретить свои исследования. Одного простого снимка кисти жены было достаточно, чтобы он понял, что сделал величайшее научное открытие. Рентген, безусловно, знал, что в лабораториях многих физиков, и не только немецких, лежат точно такие же трубки Крукса, как у него. Если кому-то из этих ученых случится пропустить ток через трубку в слегка затемненной комнате и при этом он бросит взгляд на листок бумаги, покрытой флюоресцирующей солью, он увидит, как бумага начнет светиться. И если, что представлялось вполне вероятным, он задумается над этим явлением, то «перехватит» почти мистическое открытие Рентгена.

Обычно степенный и уравновешенный, Рентген запаниковал. Он боялся хоть словом намекнуть кому-то на свои исследования, он запретил заходить в лабораторию студентам, коллегам, друзьям — всем, кроме уборщика, но и тому не дозволялось смотреть, чем занимается Рентген. Он работал ежедневно, по многу часов, едва урывая время на сон и еду. Потому что через несколько недель, в декабре, Физико-математическое общество Вюрцбурга намеревалось провести свою конференцию, материалы которой предполагалось опубликовать в соответствующем журнале. Рентген отчаянно хотел, чтобы в этом журнале появилась и предварительная информация об его X-лучах.

Он прилагал все силы, чтобы подготовить доклад, однако ему удалось дописать предварительное сообщение только к 18 декабря 1895 года, уже после завершения конференции. Тем не менее Рентген упросил секретаря Общества опубликовать его статью в декабрьском выпуске журнала, хотя материал и не был представлен на конференции. Секретарь прочел статью и, по всей вероятности, уже собирался отказать в срочной публикации; в конце концов, в этом выпуске предполагалось печатать только то, о чем уже говорилось на последней конференции. Но когда он увидел четырнадцатый из семнадцати тезисов, составлявших рукопись, а именно сообщение о том, что под действием нового излучения на фотографической пластинке появилось изображение костей руки, и при этом Рентген показал ему снимок кисти Берты, секретарь понял: эту статью следует публиковать, и немедленно!

Итак, статья Рентгена «О новом типе излучения: предварительное сообщение» появилась в журнале всего через несколько дней после подачи.