* * *

16 июля вечером Дюпон узнал о том, что войска генерала Рединга начали переправу через Гвадалкивир. Он тут же приказал развернуть дивизию Веделя и двинуть ее обратно к Байлену, все еще свободному от каких бы то ни было войск.

Опытный Дюпон понимал, что относительную безопасность его войскам может обеспечить только быстрое возвращение дивизии Веделя к Байлену и захват ею позиций у Менхибара — единственного места, где испанцы могли перейти бурный Гвадалкивир и обойти его позиции.

Дюпон дал Веделю соответствующие инструкции и очень рассчитывал на точное их выполнение. Но генерал Ведель счел, что войск генерала Гобера будет вполне достаточно для охраны переправы. Ведель мысленно передоверил Гоберу, уже к тому времени смертельно раненому, порученную ему миссию и не пошел к Менхибару.

Он перевыполнил приказ Дюпона, прошел Байлен и продолжил, охваченный теми же страхами, что и Дюфур, свой марш до Ла-Каролины, все более удаляясь от позиций своего начальника.

Перес Гальдос констатирует:

Французские генералы совершили нелепейший маневр, отправив большую часть войска к горному хребту, в погоню за якобы ушедшим туда неприятелем. На самом же деле «мятежники», которых они полагали на марше к Ла-Каролине, находились в Байлене и двигались на Андухар.

* * *

16 июля осторожный Рединг, даже не видя перед собой неприятеля, все же решил отойти назад к Менхибару. Его войска нуждались в отдыхе не только физическом, но и моральном. Он прекрасно знал испанцев. Пыл их ликования от первых побед должен был поостыть, иначе — жди беды. Особенно задирали нос простые ополченцы, для которых даже рядовая перестрелка у переправы была, как величайшее сражение всех времен и народов. К тому же Рединг хотел усилиться войсками генерала де Купиньи, которые подошли лишь в ночь с 17-го на 18-е.

А уже 18 июля в 9 часов утра войска Рединга и следовавшего за ним маркиза де Купиньи спокойно обосновались в покинутом всеми Байлене. Генералы были крайне удивлены тому, что не нашли там ни одного француза. Их недоумение рассеяли жители города, вышедшие им навстречу. От них войска узнали, что французы проследовали к Ла-Каролине.

Желая удостовериться в этом, Рединг послал своего надежного офицера капитана Хименеса, переодетого в погонщика мулов, по дороге на север. Вернулся разведчик к ночи и доложил, что Ведель действительно уже достиг Ла-Каролины (он пришел туда 18 июля и соединился с отрядом генерала Дюфура).

Рединг готовился совсем к другому, а тут само собой получилось, что отряд генерала Дюпона оказался полностью окруженным: с севера — неприступными горами Сьерра-Морена, с юга — полноводным Гвадалкивиром, с запада — войсками Кастаньоса, с востока — войсками Рединга и де Купиньи.

Расстановка сил на 18 июля была следующей.

Генерал Дюпон находился в Андухаре с менее чем 10 тысячами человек. По данным Адольфа Тьера, в отряде Дюпона было 8600 французов (в том числе 6400 человек пехоты, артиллерии и инженерных войск, 1800 человек кавалерии и 400 человек гвардейских моряков) и 1800 швейцарцев.

В Ла-Каролине стояли генералы Дюфур и Ведель с еще примерно 10–11 тысячами солдат. По данным Тьера, у Веделя было 5400 человек, а у Дюфура 4700 человек.

Между ними в районе Байлена вклинились испанские дивизии Рединга и де Купиньи (от 12 до 15 тысяч человек), а с запада на подходе к Андухару была более чем 20-тысячная армия генерала Кастаньоса.

* * *

Рассмотрим теперь подробнее противостоявшую Дюпону испанскую Андалусийскую армию, главнокомандующим которой был назначен генерал Кастаньос.

Бенито Перес Гальдос от имени своего героя говорит о нем следующее:

На вид ему было лет пятьдесят; лицо его меня поразило: я представлял себе генерала грозным и насупленным, как и подобает главнокомандующему, облеченному властью над столь доблестными отрядами.