В 1824 году Людовик XVIII скончался, и место на троне занял его брат Карл X. После Июльской революции 1830 года, отречения и отъезда в Англию короля Карла X Мармон не примкнул к свергнувшему его Луи-Филиппу, сыну герцога Орлеанского, и тоже эмигрировал из Франции. После этого он 22 года находился в изгнании, пока не умер в Венеции 3 марта 1852 года.

Где же здесь искомая нами «предательская сущность» Мармона? Аккуратный и последовательный во всем, он лишь верно служил тем, кому давал присягу, не бросая своих повелителей в трудную минуту. Ведь в этом, собственно, и состоит долг настоящего солдата.

Посмотрим теперь, как повели себя некоторые другие маршалы.

Начнем с того, что ни один из маршалов не захотел разделить с Наполеоном его изгнание. Каждый из них попытался вписаться в новую систему ценностей. С режимом Бурбоновской монархии смирились все, кроме маршала Даву, отправившегося в добровольное изгнание. Кому-то это решение далось с трудом, а кто-то примкнул к белому знамени быстро и с большим рвением. Ставший военным министром Сульт, желая показать свою лояльность новому режиму, даже попытался провести в жизнь декрет об изгнании из Парижа некоторых пробонапартистски настроенных генералов.

С военной точки зрения, до начала Ста дней все наполеоновские маршалы, кроме Даву, стояли на службе у Бурбонов, то есть успели дать им присягу. Вновь перебежали к Наполеону, нарушив данную присягу, маршалы Журдан, Брюн, Мортье, Сульт, Сюше и Ней, причем последний сделал это, несмотря на то, что за несколько дней до этого похвалялся, что привезет преступника в Париж в железной клетке.

Маршал Мюрат, сначала выступивший против Наполеона, тоже вновь переметнулся на его сторону, но был разбит австрийцами при Толентино (2–3 мая 1815 года) и бросился в бега. После этого этот дважды изменник был арестован и расстрелян 13 октября 1815 года. «Умер как шут», — сказал, узнав о смерти Мюрата, ссыльный Наполеон.

Кто-то сказался больным, кто-то спрятался у себя в имении. Проявили принципиальность и последовали за королем в Бельгию лишь Мармон и Бертье, при этом последний погиб 1 июня 1815 года, выпав из окна своего замка в Бамберге при невыясненных обстоятельствах.

После окончательной Реставрации Мармон вернулся с королем в Париж. И тут же рядом оказались «верные долгу» Виктор, Сен-Сир и Периньон. Вскоре рядом появился Удино, а за ним и другие. В этом деле поражает воображение лишь быстрота, с которой меняли свои взгляды эти люди. Поистине, она является беспримерной в истории!

И посыпались награды. Сен-Сир возглавил военное министерство (1817–1819) и стал маркизом. Виктор прекрасно проявил себя в роли охотника за своими же бывшими друзьями, признанными изменниками. Он тоже стал военным министром (1821–1823) и членом Высшего военного совета (1828–1830). Старик Периньон стал Парижским губернатором (1816) и маркизом (1817). В свое время потерявший в Испании свой маршальский жезл, Журдан возглавил военный трибунал, судивший маршала Нея. За это ему был пожалован графский титул (1816), а затем он стал губернатором Дома Инвалидов (1830). В этот трибунал входили также бывшие боевые товарищи Нея маршалы Массена, Мортье и Ожеро. Маршал Сульт после амнистии вновь стал военным министром (1830–1834), а затем председателем Совета министров, Макдональд — генералом королевской гвардии и государственным министром (1815), Мортье — членом Высшего военного совета (1828), послом в России (1830), военным министром (1834).

Каков же вывод? А вывод очень печален. Получается, что Наполеону изменяли все: и женщины, и ближайшие родственники, и придворные, и лучшие военачальники. Но самое ужасное заключается в том, что он сам, предавая своих верных друзей и, в прямом и переносном смысле, идя по трупам, создал эту систему фальшивых ценностей, в которой все легко изменяли всем, обнаруживая при этом удивительное умение приспосабливаться к новым обстоятельствам и находить этому красивые объяснения.