Надо признать, что в отчетах об обстоятельствах смерти и погребения дофина имеется немало противоречий, неясностей или даже, как будто, нарочитых двусмысленностей. Например, двое из четырех подписавших медицинское заключение врачей, по всем данным, еще до революции имели возможность видеть умершего ребенка. Между тем, в своем заключении они выражались очень осторожно. Им, мол, было показано мертвое тело и сказано, что оно является трупом «сына Капета» (то есть Людовика XVI). Это можно принять и просто как констатацию факта, и как многозначительную оговорку, что врачи умышленно не касаются вопроса, чей труп они осматривали, и что ими лишь зафиксированы результаты вскрытия тела умершего десятилетнего мальчика.

Незадолго до смерти дофина его в очередной раз посетили представители Конвента. Впоследствии один из них, Арман, рассказывал, что, хотя ребенок послушно выполнял дававшиеся ему приказания, от него нельзя было, несмотря на все усилия, вытянуть ни одного слова. Возникала даже мысль, что мальчик немой. Своими воспоминаниями Арман поделился с кем-то в 1814 году, когда вернувшийся во Францию Людовик XVIII назначил его префектом департамента Верхние Альпы. Через несколько месяцев после опубликования всех этих воспоминаний, которые явно не могли понравиться королю, Арман был смещен со своего высокого административного поста и умер в нищете.

Если верить Арману и при этом отвергнуть малоправдоподобную гипотезу, что ребенок молчал, «не желая иметь дело» с республиканскими властями, то напрашивается вывод, что дофина действительно заменили другим мальчиком.

Любопытно, что опубликовавший в том же 1814 году первую книгу о дофине некий Экар утаил имевшуюся в его распоряжении записку Сенара, агента Комитета Общественного Спасения. В этой записке, составленной вскоре после медицинского вскрытия тела, прямо указывалось, что умерший ребенок — не дофин. Через несколько месяцев, в марте 1796 года, Сенар неожиданно скончался.

Отмечали также, что 1 июня 1795 года, то есть за неделю до смерти дофина, скоропостижно скончался наблюдавший его врач, известный хирург Десо. Он хорошо знал своего пациента и если бы был жив, то он уж, во всяком случае, не мог в медицинском заключении писать, что ему и его коллегам показали мертвое тело, разъяснив, что это труп «сына Капета».

Племянница Десо мадам Тувенен в 1845 году показала под присягой, что ее тетка, вдова хирурга, сообщила ей о следующих обстоятельствах смерти своего мужа. Десо посетил Тампль и убедился, что дофин, которого он лечил, заменен другим ребенком. Когда он сообщил об этом, несколько депутатов Конвента пригласили его на званый обед. После возвращения домой Десо почувствовал себя больным, начались острые спазмы, и он вскоре скончался. Этот рассказ подтвердил в Лондоне доктор Аббейе, ученик Десо, который, по его словам, опасался также и за собственную жизнь и поэтому бежал из Франции.

Если предположить, что дофин был действительно увезен и подменен другим ребенком, то у многих могло возникнуть желание убрать неугодных свидетелей. Во-первых, у тех, кто организовал подмену и мог опасаться наказания со стороны республиканского правительства или стремился воспрепятствовать аресту беглеца, если он еще находился на французской территории. Во-вторых, у агентов графа Прованского, поспешившего объявить себя Людовиком XVIII. В-третьих, даже у официальных властей, которые, убедившись в бегстве дофина, могли счесть более выгодным для себя объявить его умершим и дискредитировать как самозванца, если он появится за границей и станет центром притяжения для роялистов.

В действиях властей не видно особого стремления детально разобраться, кто в действительности умер 8 июня 1795 года. В частности, закон требовал присутствия родственников умершего при составлении документов о кончине. Известно, что в Тампле содержалась старшая сестра дофина, однако ее даже не сочли нужным привести для опознания трупа.