|
Шарок вернулся в свой кабинет, запер ящики стола, погасил настольную лампу, и тут раздался звонок по внутреннему телефону: Шароку приказывалось немедленно явиться к народному комиссару товарищу Ежову. Опять, как два года назад, по длинным коридорам Шарок шел в левое крыло наркомата, поднимался вверх, спускался вниз, снова поднимался, на каждой лестничной площадке предъявлял часовым удостоверение, опять обдумывал, зачем Ежов вызывает его. Абакумов что-нибудь сказал? Сомнительно. Шарок его ни о чем не просил. Париж? Все доложено Судоплатову. И еще: иностранный отдел подчиняется теперь Берии. Значит, Ежов его обходит? А потом Берия на нем, на Шароке, отыграется. В общем, ничего хорошего этот вызов не сулит. Вместе с секретарем Шарок пересек знакомый кабинет. Тот же громадный стол, застекленные шкафы вдоль стен, портьеры на окнах, та же дорогая мебель и портрет товарища Сталина над креслом. Секретарь постучал в дверь в задней стене, раздался хриплый голос: "Входи!" Секретарь открыл дверь, пропустил Шарока и удалился. В небольшой комнате на диване сидел Ежов, рукава рубашки засучены, волосы растрепаны, на столе батарея бутылок, на тарелках закуска. Окинул Шарока мутным взглядом. Зазвонил телефон. Ежов поднял трубку, послушал, грубо ответил: - Я русским языком все объяснил. Не поняли? Ну, и идите к... Матерно выругался и бросил трубку. Был не только пьян, но возбужден и встревожен. Снова мутными глазами с подозрением посмотрел на Шарока. - Отчитались? - Так точно, товарищ народный комиссар, отчитался, - отрапортовал Шарок, вытягиваясь. Ежов не предложил ему сесть. - Не надоело жить вдали от Родины? - Служба, товарищ народный комиссар. - Служба... Службу можно поменять. - Как прикажете, товарищ народный комиссар. - А вот прикажу перейти на службу в Народный комиссариат водного транспорта. Как ты на это посмотришь? - Приказ есть приказ, товарищ народный комиссар. - Что ты все талдычишь: приказ, приказ... Спрашиваю: хочешь перейти ко мне в Наркомат водного транспорта? Мысль Шарока лихорадочно работала. В органах стало опасно, хорошо бы уйти на гражданскую службу, но связывать свою судьбу с Ежовым еще опаснее. - Что молчишь? - Не знаю, какая работа, товарищ народный комиссар. - Работы хватает, работников нет, одни вредители и болтуны, понял? - Понятно. Но я по образованию юрист, поэтому меня сюда и взяли. А речной транспорт... Я даже не знаю, что это такое. Ежов опять глотнул из рюмки, пошарил глазами по столу, но ничем не закусил. Не глядя на Шарока, сказал: - Устроим по специальности. Есть и юридический отдел, и отдел кадров, и спецотдел. - Разрешите подумать, товарищ народный комиссар. Ежов поднял на него мутные глаза, недобро посмотрел, у Шарока от страха сжалось сердце. - Не хочешь! - зловеще заключил Ежов. - Подумать хочу, товарищ... - Все ясно! - оборвал его Ежов. |
