Мальчик очень быстро осознал преимущества этой идеи.

Соня осторожно опустила Алекса на бревно и сама погрузилась в воду. Кусок дерева хотя и немного опустился под тяжестью ребенка, но все же держался на плаву, и парнишке нужно было лишь слегка поднять голову, чтобы свободно дышать.

Алекс выглядел счастливым.

Через три минуты она тоже ощутила прилив радости, потому что безо всяких приключений доставила его на другой берег. Она повернулась и отправилась назад, за Тиной, которая все еще мирно спала под дождем, в грязи на другом берегу.

Чем ближе они подходили к берегу, тем больше Соня боялась, что как раз в то самое время, когда она приблизится к ребенку, из зарослей выйдет Петерсон, такой же грязный, как и они, с ножом в руках...

Соня добралась до края воды, встала на ноги и, затолкнув бревно обратно в прибрежную грязь, чтобы оно не уплыло и не лишило их возможности переправиться через пруд, пошла будить Тину.

Петерсон еще не появлялся.

Малышка протерла глаза грязными кулачками, сонно оглядела окрестности, заметно удивленная тем, что увидела, и подняла взгляд на Соню, как будто не могла сразу вспомнить, кто она такая, и вот-вот собиралась заплакать.

Сердце Сони переполнилось состраданием к девочке, потому что она-то слишком хорошо знала, что значит проснуться в незнакомом месте и не знать, как попала сюда. С ней самой такое происходило слишком часто, и этого страха она не могла забыть даже спустя много лет, уже став взрослой и сильной.

Каким-то фантастическим образом для Тины все как будто вдруг встало на место, сложилось, как кусочки мозаики. Она нежно улыбнулась и потянулась к девушке, просясь на руки.

Соня отнесла ее к воде, посадила на бревно, толкнула его вперед и вместе с ребенком двинулась на глубину.

Тина все еще сонно моргала, но казалось, уже начала понимать, чего от нее хотят. Девочка крепко уцепилась за бревно, почти так же хорошо, как и ее брат, и высоко держала голову, даже несмотря на то, что под ее весом дерево не уходило под воду так сильно, как под Алексом.

Соня бросила еще один пристальный взгляд на дальний берег, не увидела там никакого движения и начала свое последнее путешествие через пруд. Они перебрались без происшествий. На другом берегу Соня пустила бревно плавать и начала карабкаться на очередной склон, за ней последовали дети. С этим подъемом оказалось легче всего справиться, потому что он был весь усеян обломками камней; их можно было намечать себе в качестве цели, и за некоторые можно было цепляться, если трава под ногами становилась очень уж скользкой.

На вершине холма Соня остановилась: не для того, чтобы отдохнуть, а для того, чтобы перевести дух и оглянуться назад, взглянуть на верхнюю часть другого холма, который теперь находился на том же уровне, что и они. Ей показалось, что вдалеке, среди пальмовых стволов, что-то движется, – казалось, что там идет человек.

Она отвернулась и заторопилась следом за детьми, но, добравшись до них, обнаружила, что Тина снова спит.

Девушка разбудила ее и расчесала грязные волосы, откинув их со лба и надеясь, что эта простая операция заставит девочку чувствовать себя посвежее.

Но это не помогало.

Маленькие глазки моргали и закрывались даже тогда, когда малышка поднялась на ноги, она машинально старалась прислониться к Соне.

Девушка успела подхватить ее, заметив, что даже угроза упасть не смогла разбудить Тину; это значило, что начиная с этого момента весь оставшийся путь ей придется нести ребенка на руках.

С виду Алекс тоже казался довольно усталым и, должно быть, шел только благодаря мужскому самолюбию, которым обладают даже маленькие мальчики и который не позволял ему показать себя слабее женщин.