— Ты. Несмотря на то что ты разочаровал меня, я рад тебя видеть. Я подозреваю, однако, что ты появился здесь не затем, чтобы попытаться снова стать членом клана.

Геррод покачал головой. Кое у кого из присутствующих Тезерени это вызвало волнение. Шарисса, оглядывая пещеру, подумала, что их меньше, чем, как ей помнилось, было в прошлый раз. Многие из них к тому же были ранены.

Что же случилось здесь со времени ее странного исчезновения?

— Риган. — Повинуясь Баракасу, наследник отделился от толпы и поспешно стал подниматься к трону. Глава клана подал ему руку. Риган взялся за нее и помог отцу подняться. — Тем не менее я все же рад видеть тебя — хотя бы потому, что мне могут понадобиться твои способности.

— Что здесь произошло, отец? Остался ли каждый… каждый из вас… таким же, как был прежде?

— Интересный способ выражаться. Я мог бы попытаться выяснить, где ты был, раз спрашиваешь о таких вещах. — С помощью Ригана он сошел по ступенькам и остановился у подножия трона. — В настоящее время, однако, я думаю, что самое лучшее, если я расскажу тебе, что произошло. Мы последние дни были заняты.

Когда Баракас заговорил, Шарисса оглянулась вокруг, ища Лохивана. Того не было видно, и она спросила себя, не его ли кровью запятнан повелитель Тезерени. Отсутствовал также и дьявольский ящик-тюрьма.

— А где…

Баракас щелкнул пальцами. Стражи с запозданием окружили троицу. Руки в латных перчатках неловко закрепили маленькие повязки на шеях каждого. Произошла небольшая заминка, поскольку Геррод сопротивлялся, не позволяя снять капюшон. Когда наконец это удалось сделать, он взглянул на других, ожидая увидеть выражение ужаса на лицах. Шарисса поняла, что он еще не знал, что для него сделал Дракон Глубин. Помня о том, что, несмотря на создавшееся положение, он по-прежнему оставался сыном их господина, стражи, закончив свое дело, снова надели на Геррода капюшон.

Глава клана покачал головой, наблюдая за нерасторопными воинами.

— Дела идут вкривь и вкось… и если вы заговорите прежде, чем я позволю, то я прикажу страже заставить вас умолкнуть. Вы же не хотите этого, госпожа моя Шарисса. Похоже, ни один из нас не находится в особенно хорошем расположении духа. — И, обращаясь к клану вообще, он скомандовал: — Принесите одного из подвергшихся превращению!

Началась суета. Баракас воспользовался этим, чтобы успокоиться. Он заметил вопросительный взгляд Шариссы и спокойно сказал: «Всему свое время, госпожа моя. Всему свое время».

В этот момент толпа потрепанных воинов расступилась и пропустила вперед четверку других, несших сверток размером с человеческое тело. Геррод сделал шаг вперед, но его отец предупреждающе покачал головой. Вновь прибывшие следили за происходящим, словно завороженные, но готовые и к худшему.

И они не ошиблись. Шарисса ждала чего-то подобного и не была особенно удивлена, увидев то, что оказалось в одеяле, когда его развернули. Фонон кивнул; он также был готов к этому. Только Геррод был явно потрясен.

— Что это за мерзость?

— Это некогда было твоим родственником, — ответил ему владыка клана. — Кроме него, было еще семеро других. Все это время ушло у нас на то, чтобы выследить их, и потребовалось не менее двух воинов на каждого, чтобы их уничтожить.

Труп представлял собой существо, походившее на беднягу Айвора — каким он был в то недолгое время, когда Шарисса видела его вблизи. Однако в нем было еще больше от пресмыкающегося, чем в том несчастном. Тело даже уже не имело человеческой формы, а было почти таким же, как у дрейка.

— Это напоминает драку, — заметил Фонон.