Изменить размер шрифта - +

     Когда он вынимал оттуда шелестючий пакет с какими-то своими причиндалами, из рюкзака вывалилась блестящий металлический предмет, который

Сиверцев принял сначала за хирургический инструмент типа зажима или пинцета, но потом усомнился и решил, что это скорее двухлучевая телескопическая

мини-антенна к кому или компу, в сложенном состоянии. Псих неожиданно напрягся. По крайней мере. Сиверцеву так показалось.
     — Где-то тут! — прежним тоном сказал сталкер, еще пошелестел пакетом и наконец вынул продолговатую синюю пластиковую штуковину размером

примерно с большой палец человеческой руки, только угловатую, прямоугольного сечения. Один торец этой штуковины, вроде бы, был прикрыт алой

пробкой-затычкой.
     Сиверцев с некоторым недоумением принял таинственную вещицу, пытаясь понять за каким хреном Псих ее выудил, поскольку речь недавно шла о

совершенно определенном предмете — а именно о зубной щетке. Потом Ваня догадался вынуть затычку.
     Так и есть: алая пробка была перевертышем, а синяя часть пластмасски — полым внешним чехлом, внутри которого пряталась головка зубной щетки.

Ворс щетки был убогонький, без массажных вставок, и добавок невероятно грубый и жесткий.
     — Мама дорогая, — впечатлился Сиверцев. — Это что за девайс такой убойный? Китайцы, что ли, строгают?
     — Реликт, — ностальгически вздохнул Псих. — Мейд ин Советский Союз. Из моих личных запасов. Нулевая, между прочим, ни разу не пользованная.

Владей, дарю.
     — Спасибо. — Сиверцев иронически приложил руку с зубной пастой к сердцу и сдержанно поклонился. — Буду хранить!
     От внимания Сиверцева не ускользнул тот факт, что на выпавшую из рюкзака железяку Псих в процессе вручения ретро-щетки ненавязчиво наступил, да

так и остался стоять на этом месте. Об этом Ваня вскользь подумал по пути назад, в санузел.
     Щетка и впрямь была жесткая — дальше некуда, а паста, похоже, оказалась детской, поскольку была ароматизирована какой-то карамелью. Однако

воспользоваться этим все равно было несравненно приятнее, чем со скрипом елозить по зубам указательным пальцем. В основную комнату-холл Сиверцев

вернулся повеселевший и посвежевший.
     — Ну как? — поинтересовался Псих.
     — Как будто клубники налопался! — бодро отрапортовал Сиверцев.
     — Сейчас другого налопаемся, — сообщил Псих и хитро подмигнул. — Гляди, что у меня есть! И он выставил перед собой винную бутылку, бело-зеленой

этикеткой вперед.
     «Массандра», — было написано сверху на этикетке. И чуть ниже — «Портвейн белый крымский».
     И еще картинка — восточного вида домик с башенкой, кипарисы перед ним и внизу — четыре стилизованных медали.
     — От это да-а-а!!! — восхитился Сиверцев вполне искренне.
     — Напиток молодости, — сообщил Псих. — Я вообще-то хотел двадцать пятое апреля отметить. Второй свой день рождения, когда меня грузовик

переехал, но таки не совсем насмерть. В этом году сорок лет как раз. Но все не с кем было.
     Он разлил вино по металлическим кружкам; у Сиверцева против воли затрепетали ноздри — до того оно было ароматное.
Быстрый переход