|
— …будет распоряжение — пустим, — увесисто пообещал кому-то Филиппыч. — А так — не положено! — Филиппыч, ну не дури ты, — ответил ему упомянутый кто-то, надо полагать — один из гостей. — Нам толь ко поговорить. — Говорите так. — Филиппыча трудно было смутить. — Хочешь, я ему рацию сам отнесу. — Перетрудишься, — хохотнул собеседник. — Тогда, может, пусть он к нам выйдет? — А он выйдет? — уточнил Филиппыч. — Выйдет, выйдет. А как услышит кто пожаловал — так и выбежит. «О ком это они? — подумал Сиверцев со все возрастающей тревогой и столь же стремительно накатываю щим подозрением». — Ну, ладно, ща спрошу. Только если откажется — не обессудь, я ему в таких делах не командир. Грюкнула дверь и лабораторию вошел заспанный Рахметян; почти в тот же момент вторично зафонила трансляция и Филиппыч все так же невозмутимо объявил: — Ваня! Сиверцев! Тут гости пожаловали. Тебя видеть хотят. Говорят, от Покатилова. «От Покатилова!» — Сиверцев даже дыхание задержал. Он почти и думать забыл об этом человеке, сидя который месяц в Зоне. Фигурально, разумеется. Потому что по-настоящему забыть о подобных людях невозможно. — Пойдешь? — спросил Филиппыч. Ваня на негнущихся ногах побрел к пульту управления трансляцией. Подошел, коснулся кнопки указательным пальцем и склонился к микрофону: — Пойду. Перевел дыхание и поинтересовался: — А они точно от Покатилова? А то мало ли… Ответили Сиверцеву не по трансляции, а на девятом канале. — Точно, Ваня, — послышался низкий мужской голос. — Выходи. Сиверцев облизнул пересохшие губы, выпрямился и по очереди глянул на коллег, видимо неосознанно пытаясь найти поддержку. Рахметян, стоя неподалеку, пристально смотрел на Ваню. На щеках его перекатывались крупные желваки. — Это кто? — подозрительно спросил Рахметян. — Кто вот сейчас говорил? — Покатилов, — спокойнее, чем можно было ожидать, объяснил Ваня. — Я пойду, Альберт… Сам понимаешь… Рахметян прекратил играть желваками на скулах и мелко закивал: — Понимаю… Иди. И Сиверцев пошел. В предбаннике накинул куртку, повесил на шею полумаску, а за спину автомат. Коллеги наблюдали за ним в проем открытой двери. Наблюдали одобрительно: идешь за ворота — снарядись так, будто собрался на Агропром. Потому что Зона. У ворот поджидали Филиппыч и Санечка — при брониках и касках. — Если получится, далеко не отходи, — предупредил Филиппыч. — Оно вроде и тихо, но сам знаешь… Не Парк культуры. Мы прикроем, если чего. Сиверцев встретился глазами с начальником охраны— видимо, у Вани был очень жалобный и выразительный взгляд, потому что Филиппыч тут же поспешно уточнил: — Я имею в виду — от зверья прикроем, если сунется. |
