|
— Может быть, она просто хочет повидать своих внуков? — Ты очень на это надеешься, дорогая тетушка. Но, черт возьми, похоже, что дело не только и не столько в этом , подумала Ганима. — Она не может править здесь, — проговорила Алия. — С нее вполне достаточно Каладана. — Когда наш отец отправился умирать в Пустыню, он оставил вас регентшей, — умиротворяюще заговорила Ганима. — Он… — Вы можете на что-то пожаловаться? — перебила девочку Алия. — Это был мудрый выбор, — Лето поддержал линию сестры. — Вы были единственной, кто был рожден равной нам. — Говорят, что моя мать вернулась в Общину Сестер, — сказала Алия, — а вы оба знаете, что думает Бене Гессерит о… — Мерзости, — подсказал Лето. — Да, — процедила сквозь зубы Алия. — Как говорится, ведьма — всегда ведьма, — подлила масла в огонь Ганима. Сестрица, ты играешь в опасные игры , подумал Лето, но не стал нарушать начатую игру, — Наша бабушка, в отличие от других женщин подобного рода, очень простой человек, — сказал он. — Вы, тетя, имеете доступ в ее память, и несомненно знаете, чего следует ожидать. — Простота! — воскликнула Алия, тряхнула головой и, оглядев запруженную людьми галерею, снова посмотрела на близнецов. — Если бы моя мать не была сложной натурой, ни вас, ни меня не было бы сейчас здесь. Я должна была быть ее перворожденной дочерью и ничего этого… — она судорожно повела плечами. — Еще раз предупреждаю вас, будьте сегодня особенно осторожны… Вот и моя охрана. — Вы все еще считаете, Алия, что нам не стоит сопровождать вас в космопорт? — спросил Лето. — Ждите меня здесь, — ответила женщина. — Я сама привезу ее. Лето переглянулся с сестрой. — Вы много раз говорили нам, что память, которую передали нам наши предки, бесполезна до тех пор, пока мы на своей плоти не почувствуем, что она означает. Только тогда память воплощается в реальность. Моя сестра и я верим в это. Мы предвидим, что с приездом бабушки дела могут принять опасный оборот. — Продолжайте верить в это, — ответила мальчику Алия. Повернувшись, она под защитой охранника направилась к Государственному выходу, где ее ждал орнитоптер. Ганима вытерла непрошеную слезу. — Вода для мертвых? — шепнул Лето, беря сестру под руку. Ганима тяжело вздохнула, думая, как она смотрела на свою тетку, все наперед зная из накопленной предками памяти. — Это было от дурманного зелья? — спросила она, наперед зная ответ. — Не можешь предположить ничего лучшего? — Нет, просто для того, чтобы поспорить. Но почему ни наш отец… ни даже наша мать не поддались искушению? Лето изучающе взглянул на сестру. — Ты не хуже меня знаешь ответ. Их личности уже устоялись, когда они прибыли на Арракис, а дурман от зелья — ну… — Он пожал плечами. — Они родились в этом мире, не владея памятью предков. Однако Алия… — Почему она не поверила в предостережения Бене Гессерит? — спросила Ганима, покусывая нижнюю губу. — У Алие та же информация, что и у нас, так почему она ее не обдумала? — Ей уже приписали Мерзость, — ответил Лето. — Тебе не кажется, что это искушение — попытаться быть сильнее, чем все эти… — Нет, не кажется, — содрогнувшись, ответила Ганима и отвернулась. Стоило только воззвать к генетической памяти, как предупреждения Бене Гессерит живо зазвучали в ее ушах. Предрожденные, становясь взрослыми, усваивали дурные обычаи, а возможная причина этого… Ганима снова содрогнулась. — К сожалению, среди наших предков было немало предрожденных, — сказал Лето. |
