Почуяв живое тепло, Часы потянулись к ней, требуя делиться с братом жизнью и силой — Шу мельком глянула на трясущегося, гримасничающего полуорка, неспособного ни умереть окончательно, ни ожить, и снова устремилась к Дайму, не тратя времени на попытку создать для себя щит. Вероятности гудели, звенели, выли и стонали, запутанный узел дрожал, выпускал отдельные нити, таял… И таяли силы, утекали к нежити — только котенок в ладонях спал, подергивая ушком, защищенный золотым сиянием любви.

— Дайм! — позвала она, отчаявшись пробиться сквозь бурление чужих стихий.

Старик открыл равнодушные тусклые глаза, и вдруг, в последнем приливе сил, поднялся и шагнул навстречу.

Шу бросилась к нему, вскрикнула — нити распутанного Рональдом заклинания хлестнули, сдирая кожу вместе с аурой — и поймала падающего на подломившиеся колени Дайма за плечи. Упала вместе с ним, смягчая удар. Заглянула в мутнеющие глаза, чуть не закричала отчаянно, почувствовав, как покидает его жизнь. Уже не думая, не понимая, что делать, поцеловала, отдавая ему свое дыхание.

Жар. Холод. Свет. Тьма.

Мир завертелся красковоротом, отбросил раскрывшего черный клюв кракена.

— Взываю к тебе!.. — сквозь бурление красок послышался хриплый голос Рональда, выкрикивающий знакомую до дрожи формулу.

— Да изыдет! — Вместе со звонким ире-аль белое пламя вспыхнуло, прокатилось по всем закоулкам, и темный захлебнулся последними слогами.

— Дайм? — не веря себе, Шу дрожащей рукой коснулась растрепанных каштановых прядей, заглянула в яркую бирюзу глаз…

— Идем скорее, он сейчас опомнится! — светлый схватил её за руки, рывком поднял и потащил прочь.

Не разбирая дороги, Шу побежала. Споткнулась на пороге, но Дайм подхватил её.

— Быстрее, прошу!

Мир вертелся бессмысленной каруселью. Шу не понимала, куда и зачем надо торопиться, но бежала, доверяясь руке светлого.

— Шу? Милая, что с тобой? — из сумбура и тошноты выплыл голос Баль.

— Ничего страшного. Просто устала, — отвечал голос Дайма. — Ей надо поспать.

Шу улыбнулась, хотела успокоить подругу, но красковорот снова закружил ее и унес на тихий берег далекого океана, поющего нескончаемую колыбельную.

Глава 21. Испытание

237 г. Начало весны (спустя два года после приезда Наследника в столицу). Первый день Испытаний.

Найрисса.

— …трое суток. В полночь с шестого на седьмой день откроются двери Алью Хисс. Кто из вас сумеет войти в храм, пройдет ритуал посвящения. До тех пор вы — дичь. Через час вся Гильдия Найриссы выйдет на охоту. Хисс ждет!

Слова Мастера еще звучали на темной площади, но его самого уже не было. Только два молчаливых храма, Черный и Белый, и семь претендентов. Семь юношей — в чужом городе, без оружия, без денег.

«Хисс ждет… Хисс возьмет на службу достойного, а остальных примет в жертву. Служи мне!»

Шепот бездны Лягушонок ощущал всей кожей, острее, чем касание ветра к обнаженной груди и холод булыжников под босыми ногами. Обещание Хисса въедалось в сознание, растекалось по жилам отравой. Все семеро слышали голос бога. Каждый стремился оказаться жрецом, а не жертвой, доказать божеству: достоин!

Едва Мастер исчез, все семеро мгновенно содрали с глаз повязки и отпрыгнули друг от друга.