|
Ну конечно, Стивен-то Уокен к роду человеческому не относится… – Хорошо, придумай другой, цивилизованный способ. Сколько лет твоему дому? Гасси прикинула: – Около двухсот. С него, считай, и начался наш город… – Вот! Давно бы добились признания его историческим памятником. Раз уж вы им так дорожите. Гасси подумала. Скептически выпятила губы. – Кажется, припоминаю я о сносе Черного Камня. Тот тоже был памятником и охранялся государством. – Черт! Но надо же что-то делать, что-то предпринимать, Гасси! Ты не можешь вечно сидеть здесь и просто надеяться на лучшее! Женщина хмыкнула: – Ну а ты для чего здесь, Уокен? Ты – одна из наших попыток. – Неудачная попытка, – сообщил он, остывая. Чего он так завелся? Ему-то вообще какое до них дело? – Посмотрим. Он помедлил на пороге: в лицо плеснуло холодным ветром и сыростью. Высунул голову, оглядываясь. Ничего страшного – конечно, если ведьмочку Хилл считать безопасной… Она стояла на деревянной террасе, спиной к нему, обхватив себя за плечи, и смотрела в поливаемый ледяным дождем облетевший сад. Доски скрипели и подавались у него под ногами. Гасси даже не оглянулась. – Ты вроде бы любишь раннюю осень? – Да. Но иногда попадаю вот сюда… Стивен огляделся. Дверь, из которой он вышел, была покосившейся и поскрипывала на ветру. Разбитые стекла скалились мутными осколками. Да и сам дом – Стив осторожно прошел по веранде – был заброшенным, старым и каким-то… съежившимся. Дождь, казалось, лил бесконечно, земля уже перестала впитывать воду, и в заросшем саду стояли громадные лужи. Изо рта шел пар: видно, и снег недалече. Стив потер озябшие руки. – До чего приятное местечко! Гасси ежилась. Поверх майки на ней была только кружевная Мариина шаль. Он подумал и снял с себя толстовку. Накинул женщине на плечи. Гасси покосилась, покорно шмыгнула покрасневшим носом – сколько она уже здесь стоит? Он похлопал по влажным почерневшим перилам. – А тебе никогда не хотелось открыть дверь… ну там, на какие-нибудь Гавайи? Чтоб пальмы, море, песок, солнце – и никакого дождя? – Я уже открывала. В юности. – И что, так не понравилось? – Обгорела до полусмерти, – она вытянула руки. – Видишь, какая белая кожа? Веснушки… С тех пор дверь туда не открывается. Ему не нравилась такая Гасси – притихшая, печальная, погруженная в какие-то старые грустные воспоминания или страхи. Она помолчала и призналась – по-детски откровенно: – Я иногда так боюсь, что не сумею сохранить Дом… – Знаешь, – сказал Уокен. – Я ведь действительно не уничтожал твои розы. И приказа такого не давал. Это, как выяснилось, инициатива одного из моих рабочих. Решил ускорить стройку, помочь мне… кретин. Я его уволил. Мне, правда, жаль. Гасси молча кивнула. Они постояли еще, глядя в осень. Стив осторожно взял ее запястье, потянул за собой. – Пошли-ка домой. Там Мария готовит глинтвейн. Самое то для такой погодки, а? И, знаете что, мисс Хилл? В следующий раз берите с собой на Гавайи меня. Я помогу вам намазаться солнцезащитным кремом. |
