|
— Конечно: Вот только это проклятое произношение! Беда мне с ним! И Паганель в продолжение пути, не жалея горла, боролся с трудностями испанского произношения, не забывая, однако, делать географические наблюдения. В этой области он был удивительно силен, и тут его никто не мог бы превзойти. Когда Гленарван спрашивал катапаса о какой-нибудь особенности данного края, то ответ географа всегда опережал ответ проводника. Катапас с великим изумлением смотрел на ученого. В этот день, около десяти часов утра, путь отряда пересекла какая-то дорога. Естественно, Гленарван спросил у катапаса ее название, и, конечно, ему ответил Жак Паганель: — Это дорога из Умбеля в Лос-Ахнелес. Гленарван взглянул на катапаса. — Совершенно верно, — подтвердил тот и, обратясь к географу, спросил: — Вы, очевидно, уже когда-то здесь проезжали? — Разумеется! — серьезно ответил Паганель. — На муле? — Нет, сидя в кресле. Катапас, очевидно, не понял его и, пожав плечами, вернулся на свое обычное место во главе отряда. В пять часов вечера сделали привал в неглубоком ущелье, в нескольких милях от города Лоха. Эту ночь путешественники провели у подножия сьерр — первых ступеней огромного хребта Анд. 12. НА ВЫСОТЕ ДВЕНАДЦАТИ ТЫСЯЧ ФУТОВ Переход через Чили совершался до сих пор без каких-либо значительных происшествий. Но, начиная с этого места, отряду предстояло испытать все те препятствия и опасности, с которыми сопряжено путешествие в горах. Здесь должна была начаться ожесточенная борьба с природой. Необходимо было, до того как выступить в путь, решить, какой перевал через Кордильеры избрать, не отклоняясь от намеченного курса. Спросили катапаса. — Мне известны в этой части Кордильер, — ответил он, — лишь два перевала, доступных для езды. — Вы, без сомнения, имеете в виду перевал Арика, открытый Вальдивиа Мендосой? — спросил Паганель. — Именно. — А второй — это перевал Вильярика, не правда ли? — Совершенно верно. — Но, друг мой, ни тот, ни другой нам не подходят, ибо один уведет нас слишком далеко к северу, а второй — к югу. — А вы можете предложить нам третий проход? — спросил географа майор. — Да, — ответил Паганель, — а именно проход Антуко, идущий по склону вулкана под тридцать седьмым градусом третьей минутой южной широты, то есть приблизительно в полуградусе от нашего пути. Он лежит всего на высоте тысячи туазов и был открыт Замудио Крусом. — Прекрасно! — промолвил Гленарван. — Но вам, катапас, известен этот перевал? — Да, сэр, мне случалось проходить им, и я не упомянул о нем только потому, что это всего лишь горная тропа, по которой пастухи-индейцы гонят скот с восточных склонов гор. — Ну что ж, друг мой, — ответил Гленарван, — там, где проходят стада кобылиц, баранов и быков, сможем пройти и мы. А поскольку это поведет нас напрямик, будем держаться этого пути. Немедленно прозвучал сигнал к отправлению, и отряд углубился в долину Лас-Лехас, продвигаясь среди огромных известковых скал. Подъем был незаметен. Около одиннадцати часов утра пришлось обогнуть небольшое озеро, естественный водоем и живописное место встречи всех окрестных речек; журча, стекались они сюда и безмолвно сливались в прозрачных водах озера. Над озером поднимались в гору обширные льяносы — равнины, поросшие злаковыми растениями, где пасся скот индейцев. |
