– Её ключи должны быть у неё в бушлате, – сказал Кастион, когда они остановились перед дверью мастерской. Рыжий инквизитор запустил руку в карманы Элли и принялся грубо шарить.

– Ой, – закричал он, выдернув руку. Один из пальцев кровил. Анна засмеялась.

– Элли, – сказал Кастион, – открой дверь.

Элли нашла связку ключей и вставила один из них в замок, загремев посильнее в надежде, что звук долетит до подвала.

– Ой, этот Инквизитор выкручивает мне руку! – завопила во весь голос Анна, выворачиваясь из хватки Инквизитора и лягнув дверь мастерской. – Что, все инквизиторы такие, как ты?

Элли медленно и протяжно вздохнула, а затем сдвинула дверь в сторону.

Мастерская была погружена в полумрак, лишь отблеск лунного света освещал проход. Они вошли, и тут же раздался металлический скрежет, один из инквизиторов, наступивший на машинку для ловли устриц, ругнулся. Элли взяла масляную лампу и коробок спичек с полки возле двери, тихонько прикарманив связку фейерверков, что лежала рядом.

– Где Сосуд? – спросил Кастион, когда Элли зажгла лампу.

– Он не Сосуд.

– Элли.

Кастион встал перед нею на колени, бережно взяв её руку в свои ладони.

– Ты дочь моего лучшего друга, – сказал он. Глаза у него обвело красным. Он выглядел постаревшим и утомлённым.

– Меня казнят, – сказала она.

– Я… посмотрю, что смогу сделать для тебя, Элли. Учитывая твоё положение в Городе и твой возраст. Твою важность для Города. Я выступлю в твою защиту.

– Её повесят, – бросил рыжеволосый инквизитор. – Или чего похуже.

– Молчать! – взревел Кастион, и мужчина попятился.

Элли и Кастион долго смотрели друг на друга, в мастерской, кроме бессвязного бормотания Харграта, не раздавалось ни звука. Кастион дрожал. Он не мог отвести от неё глаз.

– Элли, ты больше ничем не можешь ему помочь. Пришло время помочь самой себе.

– Нет, – шепнула Элли. – Он не сделал ничего дурного.

Она тяжело вздохнула. Ощущение странного спокойствия снизошло на неё, будто она приготовилась нырнуть в море с огромной высоты. Стоит ей прыгнуть, и все будут в безопасности.

– Я – Сосуд, – сказала она.

Не было ни вздохов, ни удивления. Только тишина.

Кастион выпрямился, скрипнув кожей.

– Элли, ложь его не спасёт. Он должен умереть.

– Я попросила Врага спасти Сифа, – сказала она. – Ночью, когда его должны были казнить. Оный перенёс его в мою мастерскую. Когда Харграт преследовал меня до Надежды Селестины, Враг сбросил его в море.

Голос Элли отдавался эхом в мастерской. Ей казалось, будто говорит кто-то посторонний. Анна трясла головой.

– Я была Сосудом на протяжении трёх лет, – сказала Элли.

Кастион замер.

– Осторожнее, это очень серьёзная ложь.

– Я не лгу.

– Мисс Ланкастер…

Жар охватил грудную клетку Элли, и она бросилась вперёд. Боль вбуравилась в лоб.

– Я НЕ ЛГУ!

Кастион отшатнулся и схватился рукой за верстак, чтобы не упасть. Инквизиторы ахнули, стражники в ужасе закричали и нацелили на Элли арбалеты. Анна хотела броситься к ней, но её перехватил и одёрнул один из инквизиторов.

– Что? – спросила Элли. – Что случилось?

Голос Анны дрожал, когда она проговорила:

– Твоё лицо, – сказала она. – Что-то появилось…

Однако она не смогла сказать, что именно увидела в лице Элли.