Всю дорогу Эллис улыбалась и делилась своими впечатлениями об Ольхон и "Здыме", которых у неё набралось выше крыши. Она была поражена тем, что ни эта бурятская девчонка, которой было всего девятнадцать лет, ни Резина, не имели абсолютно никакого музыкального образования и всё же умудрились, каким-то образом создать такую яркую и многоплановую программу. Минут через сорок они уже входили в квартиру с черного входа. Как только Эллис переступила порог, она положила свою сумочку и постер на столик, стоявший у двери, и, с вызовом посмотрев на Стоса, спросила его своим эротичным, загадочным и певучим голосом:

— С чего мы начнём, Станислав?

Медленно приблизившись к девушке, он обнял её за плечи и негромко сказал:

— С поцелуя, Эллис, если ты, конечно, будешь не против.

Она была не против, хотя это и шло вразрез с правилами, принятыми у большинства проституток, и, привстав на цыпочки, сама подалась ему навстречу, приоткрыв рот для поцелуя. Для Стоса это был очень волнующий момент, ведь он не целовался с такой очаровательной, да, к тому же молодой, красоткой уже много лет и потому его сердце гулко застучало. Правда, он не стал слишком уж затягивать этот поцелуй, а потому поднял девушку на руки и сразу же понес её в спальную.

Но и оказавшись там, он не бросил Эллис немедленно на кровать, а только принялся медленно и аккуратно раздевать её, лишь слегка касаясь тела девушки руками и изредка целуя то ее лицо, то губы, то плечи и шею. Когда же та оказалась перед ним нагой, он снова поднял девушку на руки и положил на кровать, после чего аккуратно собрал и повесил её вещи в шкафу, после чего принялся раздеваться сам, так же не спеша и аккуратно, с удовольствием глядя на неё. А посмотреть, право же, действительно было на что.

Эллис была худощава, но обладала по-спортивному крепким телом с чистой кожей. Она была изумительно стройна и соразмерно сложена. Её очень светлые, длиной до плеч, слегка золотистые волосы были природным дарованием, а не результатом их обработки перекисью водорода, да, и довольно большие, слегка удлиненные груди девушки с выпуклыми сосками, явно, не содержали в себе силикона. Красота Эллис носила на себе отпечаток истинного совершенства и обладала каким-то знаковым характером. Единственным изъяном в её теле было то, что справа, под линией ребер, на нём оформилось какое-то странное вздутие, словно у неё воспалилась печень или еще что-то в этом роде, но Стос не брал это во внимание.

Было видно, что и сам он, не смотря на тонзуру и массивное телосложение, привлекал к себе её взгляд, а когда снял с себя брюки и плавки, то и вовсе заставил девушку заулыбаться. Похоже, что не смотря на свою профессию, ей нравился секс, хотя он и обеспечивал ей хлеб насущный. Ну, в этом не было ничего удивительного, ведь Стос уже не раз встречался с проститутками, правда не такими красотками как та, что лежала сейчас на его роскошной кровати с водяным матрасом и рассматривала его. Их ему, порой, удавалось завести так, что они только повизгивали от восторга и напрочь забывали, что он очередной клиент.

Оставшись в чём мать родила, Стос сделал девушке ручкой и вышел из спальной, чтобы приготовить ванну с ароматической солью, засыпать в серебряное ведерко лёд и поставить в него французское шампанское. На всякий случай он наполнил льдом и второе ведерко, но поставил в него бутылку "Аква Минерале" без газа. Он слышал, как Эллис вышла из спальной и прошла во вторую прихожую, наверное, за своей сумочкой, в которой лежал её телефон и всякие дамские хитрости.

Поставив на большой поднос вазу с фруктами, а так же оба ведерка с напитками и бокалами, он пошел в ванную. По пути он подошел к столику, стоявшему в холле и заглянул в раскрытую сумочку. Там, помимо презервативов и телефона, лежала ещё и упаковка сильнодействующего болеутоляющего средства.