В той ситуации, в которой он оказался, помощь сына была бы весьма эффективной, ведь в отличие от него, тот прекрасно знал все московские ходы и выходы. Сейчас Стосу требовалась большая, удобная и красивая квартира, где он мог бы спокойно вырастить юную девицу и разделиться с ней надвое, хотя с ними, красотками, вроде бы как раз положено, соединяться, то есть совокупляться. Ещё ему была нужна новая машина и, самое главное, дисциплинированный поставщик харчей на будущее. Всё это мог обеспечить Стосу только родной сын, для которого не существовало трудностей лишь тогда, когда было нужно что-то достать или организовать, были бы только деньги.

Родное дитятко не обращало внимание на телефонные трели своего телефона минуты три. Это было сигналом того, что его чадо сейчас, скорее всего, выступало с очередным музыкальным опусом и развлекало капризную публику своими хотя и мелодичными, но очень уж назойливыми блям-блям-блямами и бум-бумами. Наконец, сыночка соизволил-таки взять в руки трубочку и очень злобно прошипел в неё:

— Кому это в рыло не терпится получить?

Чуть ли не шепотом Стос проговорил скороговоркой:

— Резина, глаз на пятку натяну и моргать заставлю! Ты, как с отцом разговариваешь, паршивец?

Однако, сына это нисколько не остановило и он снова зашипел в трубку:

— Батя, ты совсем озверел. Мы же на сцене сейчас. Пожалей ты меня, Христа ради, перезвони через полчаса или давай, говори скорее, какого черта тебе из-под меня надо?

Стос коротко хохотнул и спросил своего отпрыска:

— Бу-гы-гы, сыночка, а ты с папулечки зелени срубить не желаешь, случайно? Примерно так с полтинничек?

— Стос, за полтинник баксов я к тебе даже в голодный год не попрусь. — Перешел сын на серьезный тон.

Однако, его родитель уже окончательно раздухарился, а потому его понесло вразнос и Стос, притворно изумившись, вскрикнул громко и трагически:

— Ни хрена себе, молодёжь живет! Они полсотни тысяч новенькой, хрустящей зелени уже и за деньги не считают. Да, действительно, просто охренеть можно.

Кажется, его шуточка удалась, так как Генка заговорил таким тоном, когда попадал в какую-нибудь неприятность и спросил его взволнованным голосом:

— Пап, ты что, серьёзно?

Совершенно серьёзным тоном и без шуток он ответил:

— Да, серьёзно-серьёзно, Гена. Мне срочно нужна твоя помощь и я прошу тебя приехать ко мне часов в одиннадцать утра. С меня новая тачка для тебя, новый компьютер и полтинник на жизнь. Мне тут кое-какой заказ из Голливуда обломился, так что я сейчас при деньгах, но, и тебе придётся попахать, старик, ты ведь знаешь, деньги ещё никому даром не давались, и мне их нужно будет обязательно отбатрачить.

Лулу в течение всего этого разговора молчала и, как только Стос положил трубку, спросила его:

— С кем ты разговаривал, Стасик?

Тот улыбнулся и сказал своему внутреннему голосу:

— Со своим сыном, девочка. У меня есть сын, он замечательный парень, ему двадцать три года и завтра ты его увидишь. Он почти такой же, как и ты. Ну, в том смысле, что откосил от армии. Только тебе надоело воевать через шестнадцать лет, а ему война заранее надоела и он сделал всё, что было в его силах, а потому не стал ни боевым пилотом, ни рядовым солдатом и занимается тем, что пишет на компьютере музыку и выступает в ночных клубах со своей группой.

— О, музыка, как это прекрасно, Стасик.