— Рокси говорила, что те люди, к которым мы едем, они тоже сожгли крест, — забубнил своё Жорж.

— Они сожгут и нас… — пискляво подхватила Эмма.

Жорж подобрался сбоку и засопел Гризли в самое ухо: «И они говорят… они говорят…»

— Бог умер! — озвучила общие сомнения Нина.

— Что? — Гризли беспомощно переглянулся с женой.

— Они говорят, что бог умер, да? — хрипло спросила Нина. — Эти люди, к которым вы нас везёте, они тоже говорят, что Армагеддона не будет, потому что бог умер окончательно и некому выступить в битву против сил тьмы.

— Он умер, и теперь нам не нужны кресты, — поддакнула Эмма. — Нас сожгут на крестах.

— Это ты им внушила? — Гризли свирепо уставился на Рокси.

— Их родителей заживо сожгли в церкви, — одними губами произнесла она.

— Вот чёрт, я забыл… — он растерялся, и тут в глубине салона, зажатый сумками, запищал маленький Стас.

И физик тут же понял, что ему следует сказать своим детям.

— Вы правы, — вымученно улыбнулся он. — Те люди, в монастыре, куда мы едем, они тоже выкинули кресты. Они теперь не христиане, но это неважно. Когда всё это началось, они тоже растерялись и решили, что бог нас покинул. Но бог не может умереть, Жорж. Потому что, потому что бог внутри каждого из нас.

— Внутри нас?

— Бог внутри каждого, кто желает другим людям добра, понимаешь? Мы все желаем друг другу добра, и поэтому бог никогда от нас не уйдёт. Но хорошие люди немножко потерялись, слишком далеко разошлись. Иногда добрые люди позволяют себя обмануть. Они поверили, что важнее всего машины, красивые дома и частные пляжи. Они позволили себя обмануть, а бог молчал. Наверное, он устал тысячи лет повторять людям одно и то же, он просто охрип, и тогда решил спрятаться в каждом из нас. Только так он мог отдохнуть от непрерывного крика. Он устал слушать, как кричат на биржах, как кричат на войне, отнимая чужие поля и чужое золото. Он устал слушать, как родители кричат на детей, и как рыдают старые родители, на которых кричат дети. Теперь нам надо собраться вместе, и тогда бог тоже соберётся воедино, понимаешь? Тогда он снова станет сильным, сильнее зла…

Жорж задумался, закусив губу.

— А если их там уже нет? — тревожно произнесла Нина. — Если мы приедем, а всех в этом монастыре убили?

— Их никак не могли убить! — покачал головой Гризли. — Их никак не могли убить, потому что они ждут нас! Да, да, всех нас, и маленького Стаса. Они ждут нас, потому что бог внутри каждого из нас, и он будет собирать свои кусочки, пока не соберётся окончательно!

— И поэтому нам никак нельзя разлучаться! — подхватила конец проповеди Рокси. — Представляете, что произойдёт, если мы растеряемся по пути?

— Тогда бог не соберётся из кусочков! — ахнул Жорж и тут же спохватился: — Но если они там не верят в нашего Иисуса, кто же тогда у нас соберётся?

— А может быть, ему пока обойтись без имени? — Гризли подсадил Эмму на подножку и захлопнул дверь. — Мне почему-то кажется, что у нас будет время придумать ему имя.

— Ага, это чтобы демоны не смогли его убить? Это вроде как в сказке, да? Пока не знают твоё имя, не могут тебя поджарить?

— Зачем вы обманываете? — нахмурилась Нина. — Если каждый будет скрывать имя… и если каждый будет скрывать, что носит в себе кусочек бога, то, как же мы узнаем друг друга? Так мы никогда его не соберём?..

Гризли переглянулся с женой.

— Ты умница, малышка, — Рокси взъерошила Нине кудри. — Но мы не будем скрывать своей любви, вот в чём дело. Мы больше не будем стесняться выражать любовь, как стеснялись этого раньше.