Послышалось несколько криков, потом как бы треск ломающегося экипажа, громкий говор в темноте, стон… и воцарилась тишина.

Несмотря на все принятые меры предосторожности, испуганные лошади унесли беглецов далее, нежели предполагалось. Задержали их по крайней мере в полуверсте от калитки, когда сломалось колесо и опрокинулся экипаж.

Когда дю Валь подскочил к дверцам, то с удивлением увидел одну только испуганную, плачущую женщину, которая прислонилась к подушкам; мужчины не было ни одного. Сбежавшиеся люди держали лошадей. Даже кучер успел скрыться, пользуясь темнотой ночи. Дю Валь начал бранить своих, выходить из себя, грозить, но все это было уже поздно; не захватили никого, кроме одной несчастной пленницы, которая осталась в экипаже и почти лишилась чувств.

Обманутый француз горячился еще несколько времени возле своих людей, бранил писаря, расспрашивал, каким образом мог скрыться виновник, но наконец пришел в себя и приказал высадить из экипажа пленницу, которая от страху едва держалась на ногах, так что ее принуждены были почти все время нести на руках к палаццо. Дю Валь, которого графиня ожидала с легко понятным нетерпением, поспешил вперед, отдав приказания. Сердитый вбежал он в комнату графини; та встретила его на пороге.

— Ну что?

— С дураками ничего умного не сделаешь!

— Что, ушла? — спросила графиня в тревоге.

— Она не ушла, ее ведут сюда; сообщники ее, трусы, мерзавцы, удрали, оставивши ее в экипаже. Не было никого, даже кучера!

Дю Валь в отчаянии ходил по комнате; графиня молчала. Она приготовлялась к встрече и разговору с падчерицей.

На лестнице послышались шаги людей и как бы тихий плач; в передней показалась закутанная фигура, которую почти втолкнули в комнату графини, и она немедленно упала на ближайшее кресло.

— Воды! — закричала она.

Графиня мгновенно бросилась к креслу, потому что услышала звуки совсем другого голоса и, наконец, по росту прибывшей догадалась о действительности. Захваченная пленница была не графиня Иза.

— Это не она! — воскликнула, заламывая руки, графиня. Подскочил дю Валь.

— Как? Кто бы это мог быть!

Догадываясь, что ее обманули, и что случилось нечто, чего она понять не могла, пылкая француженка подскочила к креслу и насильно открыла лицо пленницы.

Хотя последняя и старалась закрыть глаза руками, однако графиня и дю Валь мигом узнали в ней немолодую уже гардеробянку графинь, панну Франциску Жульскую.

С минуту стояли они остолбенелые.

— Что это значит, что ты там делала? — строго спрашивала графиня, но испуганная панна Франциска не хотела ли говорить, или не могла, только не сказала ни слова.

— Очевидное дело, — прервал дю Валь, — нас обманули! Но что же сталось с графиней Изой?..

Словно молния, блеснула мысль у графини, и она, взглянув на гардеробянку, схватила висевшую на стуле мантилью и прямо бросилась к жилищу падчериц.

Здесь все двери были заперты, с виду господствовала невозмутимая тишина. Слуга, сопровождавший графиню, начал стучать, но нескоро в комнате проснулись служанки.

— Кто там? Что такое? — послышались голоса изнутри.

— Отворяйте ее сиятельству!

После долгого ожидания отворили дверь, и показалась голова заспанной горничной.

Графиня, выхватив из рук лакея свечу, бросилась прямо в гостиную, откуда был вход в кабинет и спальни Изы и Эммы. Она прежде постучалась в первую, но дверь была заперта, и на повторенный стук ответа не последовало. Тогда она подбежала к другой двери, и за первым же стуком послышался голос Эммы:

— Что такое? Пожар?

— Прошу отворить!

— Что случилось?

— Прошу отворить!

Накинув наскоро утренний капот, Эмма отворила двери и остановилась на пороге.