Кайал откинулся на спинку кресла. Он изобразил на губах самую дружескую улыбку.

— Вы узнаете об этом. Прежде всего, я хочу получить немного дополнительной информации. Что вы пьете?

Рошфор изумился:

— Сэр?

— Скотч, бурбон, чистый виски, джин, теквиду, водку, аквавант и так далее, включая разнообразные экстерриториальные напитки. Может быть, какая-то особая смесь? Я полагаю, наш бортовой бар оборудован неплохо. Поскольку Рошфор продолжал сидеть с непонимающим видом, Кайал закончил: Дело в том, что мы вместе обедаем.

— Я? Но, адмирал, это в высшей степени любезно с вашей стороны. Да, мартини. Благодарю!

Кайал отдал распоряжение. Обычно, в те редкие случаи, когда он что-то выбирал, он заказывал маленькую порцию шерри. Он думал, что и Рошфор в обычных условиях предпочитает что-то привычное. Важно было дать мальчику возможность расслабиться.

— Закурить? — Предложил он. — Сам я не курю, но не возражаю против того, чтобы курили другие, так что губернатор присылает мне эти сигареты.

Он известный гурман.

— Э. Благодарю вас. Не перед едой, сэр!

— Как пожелаете. — Кайал принял поданные коктейли. Бокалы были большие и холодные. Он поднял свой:

— А вуэстре салют, ми амиго!

— Ваше здоровье. — На мгновение на неподвижном лице Рошфора появилось что-то живое. — Бон санте, месье адмирал!

Они принялись потягивать напитки.

— Давайте, давайте, не стесняйтесь, — подбодрил адмирал. — Человек, обладающий той смелостью, которую проявили вы, не должен бояться своего начальства. Ну, может быть, только своего капитана, немножко, но никак не меня! Кроме того, я не собираюсь отдавать вам приказания. Скорее, я хочу просить вас о помощи, о совете.

Рошфор был в неприкрытом изумлении.

— Не могу себе этого представить, сэр. — Кайал знаком показал ему, чтобы он продолжал пить. Его собственный бокал был почти полон. Не то чтобы он хотел напоить Рошфора, он просто хотел, чтобы тот почувствовал себя свободнее и увереннее.

— Полагаю, вы знаете, что вы единственный пленный, которому удалось бежать, — сказал адмирал. — Это понятно. С таких лодок, как ваша, они обычно берут не больше десяти-двенадцати пленных. Вам удивительно повезло!

И все же, хотя вы можете не знать этого, к нам прибыли с Авалона и другие люди.

— Перебежчики, сэр? Я слышал о недовольных.

Кайал кивнул:

— Страх, жадность, а иногда, заслуживающие большей похвалы, причины: желание сделать все возможное, чтобы исправить положение, предотвратить дальнейший хаос. Они поступали к нам постепенно, один за другим, пока не набралась целая группа. Естественно, все были подвергнуты тщательному допросу, даже более тщательному чем вы. Ваш психопрофиль занесен в дело, службе безопасности нужно было лишь установить, нет ли подделки.

— Там не стали бы этого делать, сэр, — сказал Рошфор. Речь его снова обрела краски. — На Авалоне самым аморальным считается задеть чью-то изначальную честь. Это стоит вашей собственной чести. — Он откинулся назад и быстро глотнул. — Прошу прощения, сэр.

— Не нужно извинений. Вы хорошо говорите, как мне бы этого хотелось.

Это именно так. Впрочем, я продолжу. Первые перебежчики не представляли собой ничего интересного. Из поздних. В общем, ни к чему читать вам лекции. Достаточно одного типичного случая. Городской торговец, разбогатевший на торговле с ближними имперскими мирами. Он не возражает против того, чтобы мы захватили его планету, лишь бы война не разрушила его собственность, в результате чего восстановление стоило бы ему дополнительных налогов. Презренный тип или реалист? Неважно.