– И стали подслушивать. Фу, как это некрасиво! – воскликнула Ко.

    – Я директриса и обязана слушать для блага Вероники. Если бы я не слушала, ты уже была бы без чести.

    – Но я вас не звала.

    – Ты кричала и билась, как птичка в сетке!

    – Но я не для вас кричала, – обиделась Вероника. – Я для него кричала.

    – И все это время вы знали, что он мертвый? – спросил Милодар.

    – Разумеется, – после недолгой паузы согласилась Вероника.

    – И никаких возражений против поцелуев с мертвецом у вас не было?

    – А чем он хуже живых? – агрессивно спросила Вероника.

    – И от него этим самым… разложением, тухлятиной не пахло?

    – Почему?

    – От мертвецов всегда тухлятиной пахнет.

    – Только не от Джона Грибкоффа! – заявила девушка. – От него пахло одеколоном «Тореадор»!

    – Бывают же исключения, – пришла на помощь подруге Ко.

    – Нет, – мягко возразил Милодар. – Исключений, к счастью, не бывает. Но вы продолжайте, продолжайте. Значит, вы вошли внутрь сторожки, а он вас уже поджидал.

    – Да, – подтвердила директриса, – он тянул к ней темные руки!

    – Фиолетовые руки, – поправила директрису Вероника. – Чудесные фиолетовые руки.

    – Как бы боевая раскраска, как говаривали ирокезы, – пояснил Милодар, хотя никто его об этом не просил.

    – Он всегда такой.

    – Мертвецам этот цвет идет, – согласился Милодар. – И значит, запах от него шел несильный?

    – Не было запаха! – возмутилась Вероника.

    – А я не спорю. Значит, вы проснулись и принюхались…

    – Я не принюхивалась!

    – И он заключил вас в объятия?

    – Да, да, да! Я уже говорила!

    – А объятия были холодные?

    – Почему? – не поняла Вероника. – Самые обыкновенные горячие объятия.

    – У мертвеца? Он что у вас, с подогревом?

    – Но он же не совсем мертвый. Для меня он – как Ленин для коммунистов – вечно живой.

    – Но коммунисты с Лениным не обнимаются.

    – Не знаю, – сказала Вероника. – Но нам с ним было приятно обниматься. Я имею в виду Джона.

    – Спасибо за пояснение, – сказал Милодар. – Значит, нам повезло с мертвецом. Пахнет одеколоном и еще с подогревом.

    – Замолчите, какой вы гадкий!

    – И что он с вами стал делать в сторожке?

    – Он взошел со мной на ложе, – официально заявила девица, – и намеревался меня любить.

    – И при этом совершенно не вонял.

    – Да что вы с этой вонью к ней пристали! – воскликнула Ко. – Если ей показалось, что не пахнет, значит, это не играет роли.