|
После этого я победил Инка Кари, который был моим названным братом, но из за того, что я спас вашу госпожу от его бога – Солнца, стал моим врагом; и вдвоем мы – она и я – вернулись сюда, в ее страну. Теперь ее желание – выйти за меня замуж, так же как мое желание – жениться на ней. И здесь, в присутствии всех вас я беру ее в жены, так же, как она берет меня в мужья. Надеюсь, что нам дано многие годы править вами, а после нас – нашим детям. Однако должен предупредить вас: хотя в минувшей великой войне, несмотря на большие потери, мы выстояли против всех полчищ Куско и завоевали почетный мир, этот мир будет нарушен из за нашего брака, лишившего бога Инка одной из его тысячи невест. Поэтому в будущем, как и в прошлом, между народами куичуа и чанка будет война. – Знаем! – вскричали собравшиеся. – Если суждено быть войне, пусть будет война! – Что, по вашему, я должен, был сделать? – продолжал я, – Оставить вашу госпожу томиться в Доме Солнца, обвенчанной с пустотой, или допустить, чтобы ее похитили оттуда и превратили в одну из женщин Урко, или, наконец, вернуть ее Кари, чтобы он убил ее как жертву богу, которого вы не принимаете? – Нет! – закричали они. – Мы хотим, чтобы она обвенчалась с тобой, Белый Повелитель из Моря, и стала матерью царей. – Так я и думал, Чанка. Однако предупреждаю вас, что беда не за горами. Собирается буря, и недалек день, когда она грянет, ибо Кари не из тех, кто нарушает свои клятвы. – Почему ты не убил его, когда он был у тебя в руках, и не занял его трон? – спросил один из присутствующих. – Потому что не мог. Потому что Небу не было угодно, чтобы я убил человека, который многие годы был мне вместо брата. Потому что это убийство обратилось бы против меня, против леди Куиллы и против вас тоже, о народ Чанка! Потому что… В этот момент в конце зала поднялся шум, и герольд возвестил: – Посольство! Посольство от Инка Кари! – Впустите их, – сказала Куилла. Через минуту по генеральному проходу торжественно прошествовали послы, все до одного – знатные вельможи и «ушники», и отвесили нам поклон. – Ваше слово? – спокойно спросила Куилла. – Дело в следующем, Госпожа, – ответил предводитель посольства. – В последний раз Инка требует, чтобы ты сдалась и была принесена в жертву за измену Солнцу. Он обращается к тебе, потому что, как он узнал, отца твоего Хуарача больше нет в живых. – А если я откажусь сдаться, что тогда, о посол? – Тогда от имени Империи и от своего собственного имени Инка объявляет тебе войну, войну до конца, пока под солнцем не останется ни одного человека, в ком течет кровь чанка, и ни одного камня в том месте, где стоял ваш город. Может быть, пройдет какое то время, прежде чем меч этой войны упадет на ваши головы, поскольку Инка должен собрать свои армии и дать передышку своим народам после того, что было. Но если не в этом году, то в будущем, а не в будущем – то в следующем этот меч упадет. Куилла слушала его, побледнев – скорее, думаю, от гнева, чем от страха. Потом она сказала: – Вы слышали все, Чанка, и знаете, как обстоит дело. Если я сдамся и позволю принести себя в жертву, милосердный Инка пощадит вас; если я не сдамся, рано или поздно он уничтожит вас – если сможет. Так скажите, я должна сдаться? Все до одного, кто был в этом большом зале, вскочили с Мест, и из всех уст вырвался один дружный крик: – Ни за что! Когда он замер, один престарелый вождь и советник – дядя покойного царя Хуарача – вышел вперед и всмотрелся в послов подслеповатыми глазами, – Ступайте обратно, – сказал он, – и передайте вашему Инка, что угроза словом – одно, а содеянное рукой – совсем другое. |
