— Правда, что девадаси не могут выйти замуж? — спросил он, и лицо девушки залила краска.

— Мы все «жены Шивы».

— Давно вы в храме?

— Десять лет.

— Как вы здесь оказались? — Его голос звучал требовательно и строго, как будто она была обязана отвечать.

— Мои родители — бедные люди. У них было семь дочерей и два сына. Когда один человек посоветовал посвятить меня богу, они так и сделали.

— Вам здесь нравится?

— Да. Я знаю, для чего живу, рядом находятся люди, которые меня понимают. Я люблю танцевать. Здесь со мной не может случиться ничего плохого.

— Иным словом, вы боитесь жизни за пределами храма, потому что ничего о ней не знаете.

Амрита позволила себе улыбнуться.

— Когда меня привезли в храм, мне было семь лет. Конечно, я все забыла.

— Вы правы, — задумчиво произнес Киран. — Там, в другой жизни, многие люди голодают, страну раздирают колониальные войны. А здесь нет недостатка ни в еде, ни в красивых нарядах, ни в украшениях, ни… в развлечениях.

Амрита почувствовала, что он осуждает ее, только не понимала за что.

— А вы, — спросила она, желая защититься, — зачем сюда приехали?

— Мне навязали эту поездку, а в придачу еще и двух англичан! Они знакомые моего отца, и я знаю их язык, — холодно ответил Киран.

— Вам, вероятно, неинтересно то, что происходит в храме. — Амрита не скрывала своего разочарования.

— Я хорошо изучил европейскую культуру и не могу воспринимать всерьез то, во что вы верите как в единственную истину.

— Вам нравится все английское, но при этом вы не любите англичан, — заметила Амрита.

— Я не люблю завоевателей своей страны, только и всего. Мне неприятно подчиняться этим людям.

«Интересно, умеет ли он улыбаться?» — подумала девушка. Без сомнения, приветливость прибавила бы ему обаяния и привлекательности.

— К какой касте принадлежали ваши родители? — поинтересовался Киран. — Не каждый отдаст свою дочь в храмовые танцовщицы!

— Я шудра, — призналась девушка и погрустнела. Ее собеседник наверняка принадлежал к одной из высших каст.

— Кажется, храм — это такое место, где кастовые различия не имеют решающего значения? — заметил Киран. — Я имею в виду, для танцовщиц, музыкантов…

— Вы правы.

— Впрочем, вы не просто танцовщица, вы — девадаси. Вы исполняете ритуальный танец, за которым следует… другой ритуал. Совершая его, вы испытываете такое же удовольствие, как и от танца?

В глазах Амриты блеснули слезы. Этот человек ее презирает, он смеется над ней! Она должна быть выше его насмешек, должна защитить свою честь!

— Я понимаю, о чем вы. Тело — такой же инструмент познания бога, как и душа. Вы должны это знать.

Амрита гордо подняла голову и постаралась, чтобы голос ее не дрожал.

Киран заметил ее слезы, и ему стало стыдно. Девушка выглядела воспитанной, скромной и не походила на продажную женщину.

— Простите, я не хотел вас обидеть. Мне не стоит судить о том, чего я не понимаю. Я уже говорил о своем увлечении европейской культурой. Вместе с тем, — он сделал паузу, — мне часто приходится следовать индийским обычаям. Скажем, отец женит меня на девушке, которую я не видел и не увижу до свадьбы, и я вынужден подчиниться его решению.

— Почему?

— Потому что я зависим от него.